Мигранты как строители утопий в мире без границ

Миграция в наше время чаще всего рассматривается как отрицательное явление. В основе такого рассуждения лежат мировоззренческие позиции, согласно которым существование национального государства рассматривается в качестве базового параметра для жизни людей.

Однако усиливающаяся в мире миграция – процесс, который уже не-возможно отменить. Бороться с ней бессмысленно, и в сложившихся условиях следует стремиться к улучшению ее восприятия. Для этого необходим всемирный сознательный поворот в сторону понимания человека как существа, всю жизнь формирующегося социально, способного к сознательному выбору и действию.

Ключевые слова: миграция, модернизм, идентичность, национальное государство, глобализация, культура, адаптация

Today migration is frequently considered as a negative phenomenon. Such an approach proceeds from the worldview ideas which consider the existence of nation-state as a basic value for people. Meanwhile, the increasing migration in the world is already an irreversible process. It is useless to struggle with it but under the current situation one should strive for improving its perception. This needs a world conscientious turn to comprehension of a human as a creature who is formed in social terms during his or her whole lifetime and who is capable of deliberate action and choice.

Keywords: migration, modernism, identity, nation-state, globalization, culture, adaptation.

Миграция в общем и трудовая миграция в частности чаще всего рассматриваются как отрицательное явление. Однозначно негативный взгляд на столь значимый на мировом уровне феномен обнажает, с одной стороны, мировоззренческие позиции, лежащие в основе такого рассуждения. С другой стороны, он разоблачает неготовность политических систем к решению современных проблем. Нынешняя норма государственного существования – национальное государство – и мышление в линейных категориях являются модусами модернистского, чуть ли не домодернистского понимания мирового порядка и существования в нем человека. Параметры аристотелевской драмы (единство места, времени и действия), кажется, и сегодня считаются идеальными базовыми параметрами жизни людей.

Но реальность давно перегнала классические идеалы. Сама сеть Интернет обеспечивает доступ к любой информации, к любому мнению, в любом месте и в любое время. Развитие информационных технологий привело к круглосуточной доступности людей, неумение распоряжаться которой может вести к серьезным психосоматическим последствиям. Главным вопросом для формирования знаний и мнений теперь являются не поиск и доступность источников информации, а его организация и оценка.

Большинство пользователей не задумываясь приняли новые дистанционные социальные и информационные навыки. Однако модернистский субъект, ориентирующийся на существование какой-то одной «правильной» истины, в таком мире уже не кто иной, как житель платоновской пещеры. Субъекты, которые и в невиртуальном бытии являются носителями потенциала реализовать перспективу стирания границ, – это мигранты. Впрочем, мало кто сегодня готов рассматривать их через эту призму.

Не хватает положительного структурного подхода к феномену миграции – в большинстве умов, как мне кажется, продолжает царствовать взгляд на мигрантов как на временное нарушение системы. Эту ошибку еще в 1965 г. описал М. Фриш, намекая на ситуацию с итальянскими гастарбайтерами в Швейцарии: «Звали рабочую силу, а явились люди».

Совершенно по-разному рассматриваются категории так называемых экспатов, работающих в международных организациях или транснациональных корпорациях, трудовых мигрантов или беженцев. Работники IT-сектора из России в Великобритании, трудовые мигранты из Центральной Азии в Москве, работницы в секторе здравоохранения и социальных услуг из Восточной Европы в южных городах Германии, сиделки из российских регионов в миллионных городах, беженцы из бывшей Югославии, 20 лет живущие в Берлине, там же живущая в прекарных (неустойчивых) условиях богемная молодежь из Испании – этот список можно продолжать бесконечно. Ко всем этим внутренне далеко не гомогенным группам формируется совершенно разное отношение. Их продолжает объединять то, что они, как правило, покинули одну социокультурную, часто и языковую, среду и переехали в другую. Но если в сфере образования и просвещения знание разных языков, культур и образцов поведения считается однозначно положительным, то в контексте миграции, тем более трудовой, такая оценка отсутствует – по крайней мере, в общественном дискурсе не видно, что такой потенциал имеется в виду.

Поясню свои намерения: я не собираюсь утверждать, что миграция – это не плохо, а, наоборот, хорошо. Хочу лишь привлечь внимание к разным ракурсам рассмотрения этого явления.

Нынешние многонациональные государства, как маленькая Швейцария, но в еще большей мере государства распавшиеся, как Югославия и Советский Союз, свидетельствуют о том, что гражданство может основываться на наднациональных идеях. В этом смысле без особой рефлексии пропагандировавшийся Западом идеал национальных государств является регрессом в сравнении с тем, что уже существовало в мире. Между тем глобально признанный принцип капитализма и примат экономического мышления привели к глобализации рынков и своеобразной «уравниловке» в экономической сфере. В течение последних 25 лет в странах бывшего Варшавского договора этот процесс происходит с особенно головокружительной скоростью. В экономике, в сфере потребления и услуг национальное не то что не защищается, а вытесняется могущественными транснациональными корпорациями. Во всех городах так называемого развитого и развивающегося мира можно найти одни и те же сети ресторанов, магазинов, модных бутиков. Продукты из далеких стран стоят дешевле, чем региональные, а массовая потребительская продукция давно поглотила местный промысел. Типичные для региона и его культуры заведения любого типа уже тяжело найти, а на место региональных независимых производителей пришли централизованные международные сети.

Удивительно, что в этом никто не видит угрозы. Эти международные сети в действительности не являются формирующимися на протяжении своего существования организмами. Они приходят со своими неизменными внутренними правилами, которые готовы изменить лишь при одном условии – если такое изменение обещает рост прибыли.

Можно сказать, что пионером мира без границ на самом деле является капитал. Но он не несет с собой никакого просвещения, ему не присуща никакая позитивная общечеловеческая динамика, его единственным драйвером является увеличение прибыли для немногих, в руках которых сконцентрирована власть. Сил для борьбы с отчуждением в условиях господства капитала, превращающего весь мир в источник прибыли, как обычно, не хватает. Чувство потери понимания и контроля сублимируется поиском защиты на основе нематериальных ценностей, с тем чтобы потом эти ценности сохранять и защищать от другого.

А мигранты – это как раз человеческий капитал, но существенно отличающийся от финансового капитала тем, что люди способны к многовекторному мышлению. Они приспосабливаются к новым условиям. Но такие процессы могут происходить только при условии, если на общественном уровне признается, что культура не является и никогда не являлась неподвижной, а постоянно находится в динамике. Дело не в том, чтобы ставить вопрос ребром, типа «у нас так, а у вас так, выбирай одно». Необходимо сочинять из разных образцов что-то новое. Идентичность – это не состояние, а процесс. Социолог Валерий Федоров пишет: «…идентичность не создается раз и навсегда, она может меняться – и меняется в процессе социальных трансформаций и взаимодействий. Таким образом, сегодняшняя идентичность отличается от вчерашней, а завтрашняя – будет иной, чем сегодняшняя. Трансформация идентичности – это нормально, ненормально – это когда идентичность застывает, не реагируя на вызовы времени. <…> Одна идентичность может совмещаться с другой или с другими. Скажем, выезжая за пределы своего города, на дачу, житель Казани становится “горожанином”, отправляясь в отдаленный район Татарстана, он – “казанец”, приезжая в Москву, он – “татарин”, в Берлине он – русский, а в Африке – белый» (Федоров 2013).

Понять, что идентичность настолько относительна, может, наверное, только человек, побывавший вне своего обычного круга общения. Для любого мигранта это постоянный modus vivendi. Проблемы, связанные с этим, я уверена, будут обсуждаться.

Миграцию уже никто не отменит. Капиталистическое устройство сегодняшнего мира обусловливает поиски экономического благополучия. Отсюда – глобальные потоки трудовой миграции. С другой стороны, такое устройство создает условия для эксплуатации, а также консервирует выживание на уровне прожиточного минимума, что, впрочем, все равно лучше, чем отсутствие работы на родине. Отвечает за эти условия, конечно, не только абстрактный капиталистический строй, но и различные государственные механизмы ограничения доступа к рынку труда, к системам образования, здравоохранения и соцзащиты. В таких условиях, понятно, мало кому есть дело до утопий.

Но мигранты тем не менее преодолевают границы – национальные, культурные, языковые. Чтобы это воспринималось не как лишение или утрата, а как обогащение, необходимо, чтобы и сами люди, по разным причинам делающие выбор в пользу миграции, и люди в принимающих обществах перестали бояться друг друга, проявляли друг к другу искренний интерес. Нельзя жить полноценной жизнью, не говоря на языке окружающего мира. Это в одинаковой мере относится к китайским мигрантам в Казахстане и к испанской богеме в Берлине. Унижение на основе неполного владения языком и отсутствия навыков не укрепляет уважения к другим и желания продолжать учиться – но такое желание должно быть. Существование параллельных обществ не ведет к положительному развитию, так же как и требование ассимиляции, с одной стороны, и нежелание адаптации – с другой. Но приходу в определяющую взаимоотношения позицию таких предпосылок, как доброжелательность, интерес, любопытство и доверие, продолжают мешать представления о другом (и, кстати, о себе) как о неменяющемся, обладающем этнически детерминированным набором характеристик существе. Антрополог В. Шнирельман писал о восприятии этнической принадлежности в советское время: «Этносы воспринимались как обусловленные целостности не только со своими самобытными культурами и языками, но и со своими “психическим складом” и “национальным характером”. Они могли быть добрыми или злыми, проявлять благородство и доброжелательность или, напротив, отличаться мстительностью или коварством. Этносам приписывались строго определенные стереотипы поведения, с железной последовательностью воспринимавшиеся как свойства, имманентно присущие любому члену этнической группы» (Шнирельман 2013).

Повторяю, миграцию уже никто не отменит. Бороться с ней бессмысленно. Стремиться к улучшению ее восприятия стоит немалого труда. В параметрах капиталистической матрицы нужных условий для изменения не будет, если не произойдет всемирный сознательный поворот в сторону понимания человека как существа, всю жизнь формирующегося социально, способного к сознательному выбору и действию. Биологизация этнических и национальных культур, как и всякая эссенциалистская позиция, – это путь в прошлое.

Литература

Федоров, В. В. 2013. Трансформация – это нормально! URL: http:// www.ng.ru/stsenarii/2013-09-24/10_transform.html.

Шнирельман, В. А. 2013. Советский парадокс: расизм в стране «дружбы народов»? В: Деминцева, Е. Б. (ред.), Расизм, ксенофобия, дискриминация. М.: НЛО.