«Капитал» Маркса и кризис капитализма

Современный капитализм демонстрирует серьезные тенденции кризиса. На наш взгляд, их глубинной причиной является становление открытой К. Марксом новой исторической формы материального труда – всеобщего («научного», автоматизированного) труда – в качестве определяющей для современной экономики. Показано, что вырождение товарной стоимости, проявляющееся во множестве кризисных симптомов, во многом вызвано особенностями всеобщего труда.

Ключевые слова: всеобщий («научный», автоматизированный) труд, вырождение товарной стоимости, поздний капитализм, кризис неолиберализма, «Капитал».

The contemporary development of capitalism demonstrates some serious crisis tendencies. We suppose that its profound reason consists in the development of the his-torically new form of material labour (universal, “scientific”, or automated labour) dis-covered by Karl Marx as the key factor of modern economy. We show that the destruction of commodity value exerting in plenty of crisis symptoms is brought up mainly by the universal labour features.

Keywords: universal (“scientific”, automated) labour, destruction of commodity value, late capitalism, crisis of neoliberalism, “Capital”.

Кризис современного капитализма, многократно усиленный неолиберальной утопией, абсолютизацией рыночных отношений, вплотную приблизил общество к радикальному формационному переходу. В этих условиях огромное значение приобретают высказанные К. Марксом идеи развития исторических форм труда, появления «всеобщего» труда, вырождения стоимостного отношения.

Как известно, основа общественного развития – материальный труд – выступает в трех исторических формах: ручной, машинный, автоматизированный. Классический капитализм связан прежде всего с машинным трудом. Согласно Марксу, машинный труд имеет двойственный характер, представляет собой единство конкретного и абстрактного труда. Абстрактный труд как усредненные затраты рабочей силы вообще, безотносительно к конкретным потребительным стоимостям, измеряемый общественно необходимым рабочим временем, является субстанцией стоимости. Стоимость – порции, «кристаллы» абстрактного труда. Стоимостное отношение, составляющее фундамент товарного производства, основано на взаимно-однозначном соответствии потребительной стоимости и порции абстрактного труда. Эта пропорциональность является ключом к пониманию сути товарных отношений.

Рассмотрев сущность и структуру машинного труда при капитализме, К. Маркс исследовал простейшие современные ему формы автоматизированного труда. В «Экономических рукописях 1857–1859 гг.» Маркс выявляет важнейшую особенность возникающей новой исторической формы труда. «...По мере развития крупной промышленности создание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь... не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству... Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик»[1]. Рабочий помещает между собой и объектом труда уже не преобразованный природный предмет, а природный процесс, преобразованный им в промышленный процесс. Рабочий становится «рядом» с процессом производства.

Зависимость действительного богатства от мощи природных сил, вовлеченных в производственный процесс, а не от рабочего времени и количества затраченного труда, означает, по существу, разрушение пропорциональности между потребительной стоимостью и «кристаллами» абстрактного труда. Общественное богатство перестает зависеть, таким образом, от абстрактного труда, стоимости. Это означает, что развитие автоматизированного труда, привлечение в процесс производства мощных сил природы разрушает стоимостное отношение, на котором основывается товарное производство вообще, капиталистическое в особенности.

Автоматизированный труд – технологическая сторона новой исторической формы труда, определенного Марксом как научный или всеобщий труд. Развитие всеобщего труда лежит в основе перехода к новой общественно-экономической формации. В отечественной науке всеобщий (научный) труд нередко трактовали как труд в науке, интеллектуальный труд, духовное творчество. Однако Маркс показал, что одного развития науки – то есть наиболее основательной формы богатства – недостаточно для разложения старой формации и перехода к новой: «Если рассматривать вопрос идеально, то разложения определенной формы сознания было бы достаточно, чтобы убить целую эпоху. Реально же этот предел сознания соответствует определенной ступени развития материальных производительных сил, а поэтому – богатства. Разумеется, развитие имело место не только на старом базисе, но являлось развитием самого этого базиса»[2]. «Научный» труд, по Марксу, – это не труд в науке, а овеществленное знание; наука, воплощенная в производстве. Если в ручном труде овеществлялся прежде всего опыт, в машинном – знание механических процессов, то во всеобщем (научном) труде воплощается колоссальная сложность и мощь современной науки. Маркс писал: «Развитие основного капитала является показателем того... до какой степени общественные производительные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредственные органы общественной практики, реального жизненного процесса»[3]. Или в другом месте: «Если процесс производства становится применением науки, то наука, наоборот, становится фактором, так сказать, функцией процесса производства»[4]. Научный труд, по Марксу, – это новая историческая форма материального, производительного труда, высоконасыщенного научными знаниями.

Научный труд «представляет собой применение [знаний], экспериментальную науку, материально творческую, предметно воплощающуюся науку... процесс производства вместе с тем является физическим упражнением, поскольку труд требует практического приложения рук и свободного движения, как в земледелии»[5]. Рассматривая глубинные, сущностные основы автоматизированного, научного труда, Маркс определяет его с помощью фундаментальной философской категории «всеобщего», характеризуя научный труд как «всеобщий». В понимании Маркса непосредственный физический труд исчезает как определяющий принцип производства, а «качественно он превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания»[6]. Всеобщий труд в отличие от физического, индустриального труда служит проявлением не ограниченных физических сил, а всеобщих творческих сил человека. В теории труда, таким образом, Маркс использует фундаментальную философскую трактовку человеческой сущности, по словам Энгельса, как «высшего цвета материи».

Появление простейшей формы автоматизированного, научного, всеобщего труда Маркс связывал с зарождением новой общественно-экономической формации в недрах развитого капитализма. Однако в рамках четырех томов «Капитала» этот концептуальный момент только намечен. Несколько более развернуто он представлен в «Экономических рукописях» 1857–1859 и 1861–1863 гг.

Данная сторона Марксовой теории формационного перехода приобретает особую значимость в современный период позднего капитализма, пронизанного тенденциями к социализму. В XX в. ведущие страны мира вступают в стадию так называемого постиндустриального развития, связанную с появлением современной исторической формы всеобщего труда – компьютерного труда.

Компьютерный труд осуществляется с помощью универсального средства труда – компьютера. В первом приближении компьютерный труд можно описать как производство информации. Широко распространено расхожее понимание информации как знания. Однако, согласно Н. Винеру, информация – это мера упорядоченности, мера организации объектов, то есть абстрактные материальные структуры. Компьютерный труд – это современная форма материального труда, производство абстрактных материальных структур[7]. Своеобразие современной исторической формы труда заключается в переходе к производству абстрактных материальных структур как средству производства предметных форм, потребительных стоимостей. Компьютерный труд заключается не просто в работе на клавиатуре, скачивании файлов через Интернет и т. д. Это прежде всего управление автоматизированными видами производства, создание математических моделей, робототехника, создание и внедрение в производство компьютерных программ. С помощью абстрактных структурных моделей создаются предметные формы продукта: автомобили, машины, здания, средства потребления.

Современный компьютерный труд, способный прорывать узкие рамки частного труда, непосредственно аккумулирует труд предшественников, интегрирует труд современников в масштабе всего мира с помощью сети Интернет. Общественный характер этого труда в отличие от машинного не опосредован обменом. Важной особенностью компьютерного труда выступает преодоление прежнего общественного разделения труда на умственный и физический. Компьютерный труд предполагает развитую форму умственного труда, оставаясь при этом материальным процессом. Формулировка абстракции компьютерного труда как сложной формы материального труда предполагает высокую культуру понятия материального, которое нередко ошибочно сводится к физическому труду. Универсальный характер компьютера как средства труда связан с тенденцией постепенной передачи рутинных сторон трудовых функций от человека средствам производства. Первоначально передавались энергетическая и рабочая функции, в настоящее время передается функция управления. Человек, словами Маркса, все больше превращается в контролера и регулировщика производственного процесса, оставляя за собой творческую часть этих функций: руководство процессами, принятие решений в экстремальных ситуациях, собственно функцию развития производства.

Исключительную важность для понимания общественно-исторического процесса, формационного перехода, судеб капитализма имеет мысль Маркса о разрушении, вырождении стоимостного отношения, обусловленного сущностными особенностями новой исторической формы труда. С точки зрения Маркса, «полагание общественного труда в форме противоположности капитала и наемного труда представляет собой последнюю ступень развития стоимостного отношения и основанного на стоимости производства»[8]. С появлением всеобщего труда «прибавочный труд рабочих масс перестал быть условием для развития всеобщего богатства, точно так же как не-труд немногих перестал быть условием для развития всеобщих сил человеческой головы. Тем самым рушится производство, основанное на меновой стоимости...»[9]

Историческая ограниченность, неизбежность разрушения стоимостного отношения заложена уже в основном противоречии товара, двойственном характере труда. Она проявляется в периодически повторяющихся с 1825 г. кризисах перепроизводства. Это противоречие становится наиболее заметным с превращением рабочей силы в товар, переходом от эквивалентного обмена к неэквивалентному. Рассматривая эволюцию капиталистического способа производства и его противоречия, Маркс показал, что с появлением акционерного капитала происходит отрицание капитализма в его собственной форме, а появление первых кооперативных фабрик рабочих пробивает «первую брешь в старой форме». В этих фабриках «уничтожается противоположность между капиталом и трудом»[10].

Экономика современного капитализма демонстрирует ряд симптомов разрушения стоимостного отношения. Наиболее ярко противоречие между потребительной стоимостью и стоимостью выражается в опасной тенденции обособления и даже отрыва финансовой сферы от производства. Невиданный масштаб глобализации этой сферы в условиях хрупкости и бесконтрольности мировых механизмов регулирования экономики порождает возможность сокрушительного кризиса современного капитализма, который может стать его концом.

Смысл кембриджского уравнения А. Пигу отражает отношение совокупности всех денежных единиц, находящихся в обращении, к общей стоимости всех товаров, находящихся в обращении, которое должно быть постоянной величиной, равной денежному эталону стоимости. При изменении общей товарной массы размеры денежной массы должны корректироваться таким образом, чтобы их соотношение не изменялось. Сегодня к сформулированному в начале XX в. уравнению нужно сделать лишь небольшую поправку на имеющийся объем инвестиций, то есть из общей суммы денег, находящихся в обращении, необходимо вычесть общий размер инвестиций, направленных в реальный сектор экономики. А. В. Рыбаков показывает, что в XX в. экономические кризисы в значительной мере были связаны с наличием избыточной массы денег[11]. Как известно, М. Фридман пытался решить эту проблему с помощью отмены Бреттон-Вудской системы и введения плавающих курсов валют, однако вопреки его предсказаниям темпы роста международной торговли не выросли, а сократились почти в два раза[12]. Рыбаков говорит о мировых войнах и гонке вооружений как об эффективном способе «сжигания лишних денег», правда, больше напоминающем древний способ лечения больного кровопуска- нием.

По его данным, в 2008 г. мировой ВВП составил 62,25 трлн долларов, в том числе ВВП США – 14,29 трлн долларов, а лишних денег оказалось порядка 350 трлн долларов[13]. По другим источникам, оборот валютного рынка в 8–10 раз превысил объем мирового ВВП[14]. Во всяком случае, налицо отрыв денежной массы от реального производства, разрушение пропорциональности между потребительной и меновой стоимостью, в конечном счете – конкретным и абстрактным трудом. Таким образом, истинная причина продолжающегося до сих пор мирового кризиса состоит в начале вырождения самой сущности товарной стоимости, капиталистической экономики вообще. В этих условиях попытки выйти из кризиса путем выделения денег на поддержку банковской системы ведут к еще большему надуванию денежного пузыря, его отрыву и обособлению от реальной экономики, то есть углубляют процесс вырождения товарной стоимости.

О вырождении стоимости свидетельствуют также появление «goodwill», или ценных бумаг, не имеющих реального физического наполнения и не привязанных к материальному производству, искусственно раздутые котировки акций, валютные спекуляции и пр. Особо следует выделить так называемые «фантомные деньги» и виртуальные деньги. Фантомные деньги – это кредитные деньги, выпускаемые частными банками, имеющими лицензию на эмиссию. Так, в 90-х гг. Фендеральная резервная система США печатала лишь 8 % находящихся в обороте долларов, остальная масса денег эмитировалась частными банками. «Однако при этом процент резервного обеспечения выпущенных в банках кредитных денег весьма низок – порядка 3–4 %. Так возникает масса “фантомных денег”, которые, в случае затребования их кредиторами (или вкладчиками), не могут быть выплачены. Может ли возникнуть такая ситуация массового затребования?»[15] Если данная ситуация случится и финансовый коллапс произойдет, он намного затмит времена Великой депрессии, считает В. Г. Хорос.

Понятие виртуальных денег чаще всего используется как синоним электронных денег – денежных обязательств эмитента в электронном виде, которые находятся на электронном носителе в распоряжении пользователя[16]. Такие денежные обязательства соответствуют следующим трем критериям: они фиксируются и хранятся на электронном носителе; выпускаются эмитентом при получении от иных лиц денежных средств в объеме не меньшем, чем эмитированная денежная стоимость; принимаются как средство платежа другими (помимо эмитента) организациями. Однако в литературе встречается и более широкое понимание виртуальных денег. А. В. Бузгалин и А. И. Колганов связывают виртуальные деньги с фиктивным капиталом и превратным сектором экономики. Так, до 80 % трансакций, обслуживаемых деньгами, связано с движением не товаров и услуг, а фиктивного капитала, денежных агрегатов и суррогатов[17]. Имеющий информационные технологии в качестве своей материальной базы и корпоративно-сетевой рынок в качестве «пространства обитания», виртуальный капитал сегодня не только оторвался от реального и вырвался на простор финансовых спекуляций, но и стал определять место и роль реальных денег. «Виртуальность денег в данном случае означает их вероятностное, неустойчивое, случайное бытие»[18].

Деньги становятся виртуальными и по своей технологической природе, и по социальной форме. Из всеобщего эквивалента, сращенного с устойчивой натуральной формой, они превращаются в аморфную совокупность продуктов жизнедеятельности виртуального капитала. Роль меры стоимости, средства обмена и накопления они играют лишь вероятностно. В отличие от фиктивного капитала XIX в. современный виртуальный капитал является глобальной виртуальной сетью, единой во всех своих звеньях, функционирующей по определению стихийно и потому неподконтрольной национальным и наднациональным структурам. Он приватизирован ограниченным кругом частных лиц, но при этом и им не подконтролен; играет роль неоденег – универсального регулятора и всеобщего эквивалента на корпоративно-сетевом рынке, роль «сети сетей», делая систему цен, трансакций, сбережений и пр. зависимой от себя. Как следствие, виртуальный капитал обладает качеством виртуального же самовозрастания. Именно в форме виртуального капитал достигает в итоге своего «идеала» – уничтожения пространства с помощью наивысшей скорости обращения и, как было показано Марксом, приближает этим свой неизбежный конец. Известно, что капитал создается с помощью обращения, иными словами, время обращения есть обязательное условие существования капитала. К. Маркс показывает, что оно выступает границей для производительности труда, поскольку сумма созданных стоимостей прямо пропорциональна рабочему времени и обратно пропорциональна времени обращения. Поэтому капитал, с одной стороны, «должен стремиться к тому, чтобы... завоевать всю Землю в качестве своего рынка, он, с другой стороны, стремится к тому, чтобы уничтожить пространство с помощью времени...»[19] Если бы скорость обращения была наивысшей (в современных условиях это прогнозы «бизнеса со скоростью оптико-волоконной связи» – М. Кастельс, и даже «бизнеса со скоростью мысли» – Б. Гейтс), то капитализм дошел бы до своего логического предела, не позволяющего более развивать производительные силы, а значит, и увеличивать капитал. Наивысшее время обращения означает его превращение в нуль, а поскольку стоимость создается при помощи обращения (не может возникнуть не в обращении), такое положение дел превращает саму стоимость в бессмыслицу. Капитал, сокращая время обращения, сам приближает свой конец.

Однако поскольку в широком смысле понятие материального труда включает систему производственных отношений, важнейшим из которых является собственность, самый существенный симптом вырождения стоимости связан с мощной тенденцией обобществления собственности – первоначально в форме роста государственной собственности, государственных расходов и роли планирования в экономике современных развитых государств. Параллель: коллективный труд – коллективная собственность (первобытное общество); частный труд – частная собственность (рабовладение, феодализм, капитализм) – заставляет сделать вывод: всеобщий труд – общественная собственность. И действительно, «за период с 1870 по 1996 г. доля государственных расходов возросла в % к ВВП во Франции с 12 до 55, в Нидерландах с 9 до 50, в Германии с 10 до 49, Италии с 12 до 53, Японии с 9 до 36 и в США с 4 до 33 %. По данным ОЭСР, в 2004 г. доля государственных расходов в ВВП Франции составляла 54 %, Германии – 47 %, Великобритании – 45 %, в США – 36 %»[20]. Приходится отмечать, что развитие России идет наперекор мировым тенденциям – удельный вес государственных расходов вследствие «прогрессивных» реформ сократился к 2012 г. до 21 % от ВВП, и Минфин планирует дальнейшее их сокращение до 18,8 % к 2015 г.[21]

В условиях развития новой исторической формы труда и вырождения стоимостного отношения очевидна острая необходимость кардинальной смены приоритетов в экономике России. В настоящее время хорошо известно, что так называемые рыночные реформы в течение последних двадцати лет привели фактически к деградации экономики России, деиндустриализации, превращению страны в сырьевой придаток развитых государств, все большей утрате независимости. По данным В. М. Симчеры, бывшего директора Института статистики РАН, доля иностранного капитала в экономике России составляет в целом 75 %[22].

Во-первых, необходим отказ от неолиберальной стратегии развития и переход к научно обоснованной экономике. Во-вторых, следует коренным образом изменить нелепую структуру экономики, в которой государственная собственность, в отличие от развитых стран, сокращена ниже допустимых пределов. В-третьих, необходимо учесть, что в современных развитых странах существует не рыночная, а планово-рыночная экономика. Так, во Франции осуществляется индексное планирование в основных отраслях экономики по «пятилеткам». В-четвертых, настоятельно необходима новая индустриализация, реализация пятого и шестого технико-экономических укладов на отечественной производственной основе, переход к постиндустриальной экономике, основанной на всеобщем научном автоматизированном труде. В-пятых, устранение резкого, не имеющего аналогов в развитых странах разрыва между бедными и богатыми (от 28 до 36 раз, по данным Симчеры[23]), в частности, посредством введения безусловного основного дохода.

[1] Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 46. – Ч. 2. – С. 213.

[2] Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 46. – Ч. 2. – С. 33.

[3] Там же. – С. 215.

[4] Его же. Экономическая рукопись 1861–1863 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 47. – С. 553.

[5] Его же. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 46. – Ч. 2. – С. 221.

[6] Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 46. – Ч. 2. – С. 208.

[7] Орлов В. В. Философия экономики. – Пермь: ПГУ, 2006. – С. 225.

[8] Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Ч. 2. – Т. 46. – С. 212–213.

[9] Там же. – С. 214.

[10] Маркс К. Капитал. Т. 3 / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 25. – Ч. 1. – С. 483.

[11] Рыбаков А. В. Мировой экономический кризис: причины мнимые и реальные [Электронный ресурс]. URL: www.mai.ru/events/sfiro/articles/sec2/rybakov.doc (дата обращения: 22.11.2010).

[12] Андрианов В. Государство или рынок? Кейнсианство или монетаризм? // Общество и экономика. – 2008. – № 10–11. – С. 140.

[13] Там же.

[14] Маслов О. Ю. Мировой кризис в свете феноменов новой реальности и глобальные противоречия, требующие разрешения [Электронный ресурс]. URL: http://www.polit.nnov. iu/2008/04/21/newrealgate (дата обращения: 5.05.2013).

[15] Хорос В. Г. Постиндустриальный мир – ожидания и реальность (к постановке проблемы) / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов // Постиндустриальный мир и Россия. – М.:Эдиториал УРСС, 2001. – С. 14.

[16] Директива 2000/46/ЕС Европейского парламента и Совета ЕС. Ст. 1 [Электронный ресурс]. URL: http://eurlex.europa.eu/LexUfiServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:32000L0046:EN: HTML (дата обращения: 07.11 2010).

[17] Бузгалин А. В. Капитал XXI века. К теории корпоративного капитала постинду-стриальной эпохи / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов // Постиндустриальный мир и Россия. – М.: Эдиториал УРСС, 2001. – С. 142.

[18] Там же. – С. 143.

[19] Маркс К. Экономические рукописи 1857–1859 гг. / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. – 2-е изд. – Т. 46. – Ч. 1. – С. 32.

[20] Андрианов В. Указ. соч. – С. 131.

[21] Минфин запланировал масштабное сокращение госрасходов [Электронный ресурс]. URL: http:// lenta.ru/news/2012/07/06/minfin (дата обращения: 5.05.2013).

[22] Симчера В. М. В России в малом видно много, а в большом – мало [Электронный ресурс]. URL: http://www.smolin.ru/read/arcticlespolit/pdf/simchera.pdf (дата обращения: 28.02.2013).

[23] Там же.