Зеркало восприятия истории: об источниковедческом значении хронографов особого состава

Рассматриваются жанровые особенности хронографов особого состава – русских исторических сочинений XVII века, излагающих историю Руси в связке со всеобщей историей «от создания мира». Источниковедческое значение этих компилятивных трудов традиционно считается небольшим – они почти не содержат описаний новых фактов. Однако, по мнению автора, эти памятники важны для изучения исторической мысли XVII столетия – они являются своеобразным зеркалом, в котором отражаются особенности восприятия истории образованными людьми того времени.

Ключевые слова: хронографы, русская история, XVII век, источники, восприятие истории, исторические легенды.

The 17^th century Russian historical writings are considered. Although those writings almost do not contain new facts, the specificity of their genre consists in that they link the Russian history to the universal history “since the world creation”. Thus those artifacts are relevant for studying the historical thinking in the 17th century as a mirror, which reflects the peculiar historical worldview of the educated individuals of the époque.

Keywords: chronographs, Russian history, 17th century, sources, perception of his-tory, historical legends.

Русское историческое повествование в XVII веке имеет целый ряд существенных отличий от текстов предшествующего времени. Наряду с традиционными летописями, редактирование которых продолжалось на протяжении всего периода, появлялись новые виды исторического повествования. При этом форма летописи по-прежнему представлялась русским книжникам наиболее понятной и естественной, по этой причине в рукописной традиции название «летописец» нередко присуще памятникам, которые по своей композиции летописями не являются (например, не имеют погодной сетки, т. е. не расписаны по годам).

Образованные люди столетия стремились иметь в своем распоряжении подробные сведения по отечественной и всемирной истории, собранные в относительно компактную компиляцию. Наибольшее выражение это стремление нашло в одной из групп памятников исторической книжности – так называемых хронографах особого состава. Эти хронографы, обычно малоинформативные по отношению к историческим фактам, создавались на основе поздних редакций Русского хронографа (1617 и 1620 годов), получивших широкое распространение в XVII–XVIII веках. При создании большинства хронографов особого состава исходный материал распределялся неравномерно – большой объем хронографического текста дополнялся отдельными вставками из других источников, среди которых порой оказывались очень редкие, малораспространенные в рукописной традиции памятники.

Социальная среда, в которой вращаются тексты поздних хронографов, разнородна. Как и в более раннее время, крупные исторические повествования XVII века в большинстве случаев происходят из монастырской, монашеской среды. Но мы можем проследить и активное участие в редактировании хронографов служилого дворянства – как столичного, так и периферийного.

Повседневная жизнь русского провинциального дворянства XVII века – предмет обстоятельного исследования Т. А. Лаптевой (2010). Среди различных аспектов жизни служилых людей исследовательница рассматривает и отношения дворян с книжным миром, отмечая начитанность многих представителей этого сословия в Священном Писании и произведениях отцов церкви. Особенно важным представляется приведенное Лаптевой описание книжного собрания московского дворянина Юрия Митусова, среди книг которого упомянута и «книга письменная Гранограф», т. е. рукописный список Хронографа. Однако установленные случаи участия провинциальных дворян в редакторской работе над хронографами (тобольский сын боярский С. И. Кубасов) остались вне проблемного поля монографии Лаптевой.

К составителям поздних хронографических компиляций О. В. Творогов (1996) применяет очень точный термин «любители истории». Зачастую редактор позднего хронографа не является монахом-летописцем (центральной фигурой древнерусского историописания) и тем более историком-профессионалом в позднем смысле этого слова.

Из всех описанных хронографов особого состава самым популярным среди современников оказался так называемый Хронограф Пахомия – его рукописная традиция насчитывает 21 список. Свое название он получил по имени составителя – архиепископа Астраханского и Терского Пахомия, работавшего над своим произведением в 1649–1650 годах. Изучение этого памятника позволяет, на наш взгляд, сделать некоторые выводы о перспективах изучения группы хронографов особого состава в целом.

В XVII столетии хронографический жанр, бесспорно, преобладает над летописным. Однако говорить о почти полном вытеснении в это время летописей хронографами (Данилевский 2004) не совсем верно. Дело не только в том, что в XVII веке активно создавались новые и переписывались ранее составленные летописи, но и в специфике отношений между этими двумя жанрами русской исторической книжности.

Специфика проявляется именно в хронографах особого состава, которые зачастую осознавались современниками как летописные произведения и назывались в списках соответствующим образом. Например, «летопищиком» называет свой труд архиепископ Пахомий, «летописцами» называют переписчики краткие редакции его Хронографа. При этом основа текста «летописцев» – это статьи Русского хронографа, т. е. хронографы, дополнявшиеся по материалам летописей и другим источникам, состав которых мог быть очень разнообразным.

Если изначально Русский хронограф формировался с использованием летописных памятников, то к XVII веку положение изменилось – началось возвратное влияние хронографа на летопись. Русские статьи Хронографа стали источником для многих летописных памятников этого времени – например, Патриаршего летописного свода 1670-х годов или Летописца от создания мира.

Композиционно Хронограф Пахомия состоит из двух частей со своими заглавиями. Первая (хронографическая) часть освещает события всеобщей истории от сотворения мира до взятия Константинополя турками в 1453 году, вторая (летописная) повествует о русской истории с древнейших времен до 1650 года.

На примере летописной части Хронографа мы можем проследить идеологию Пахомия-составителя и редактора. Перед нами – выраженный государственник. В изложении Хронографа Русское государство предстает могучим и древним, его возраст сопоставим с возрастом Римской империи и Византии. Не создавая новых легенд, Пахомий комбинировал эту историю из тех повестей, которые были в его распоряжении: «Сказания о Словене и Руссе и городе Словенске», «Предания об основании Москвы князем Олегом» и «Сказания о князьях владимирских».

Пахомий последовательно связывает историю Руси и Византии, не ограничиваясь только компиляцией исторических легенд. Такую связь мы можем видеть на примере истории о дарах Мономаха и логически связанных с ней заметок о передаче императорских регалий в роду русских князей из поколения в поколение.

Заимствовав из Русского Хронографа обширный корпус рассказов о Смуте, книжник внес в текст авторское повествование о Смоленской войне и заметки о патриархах Филарете и Иоасафе I. Эти маленькие, но очень яркие «исторические портреты» не раз использовались историками церкви (Макарий 1996; Богданов 1999). Пахомий внимательно отслеживал события в жизни царствующего семейства, полностью привел крестоцеловальную клятву при вступлении на престол Алексея Михайловича.

Текст Пахомия, сходный с общеизвестным хронографическим материалом, но имеющий более выраженную «государственническую» окраску, а также дополненный некоторыми историческими легендами и собственным ярким рассказом архиепископа о Смоленской войне, оказался интересен «любителям истории» – толь- ко Основная редакция была скопирована на протяжении XVII– XVIII столетий не менее десяти раз.

Но «любители» не только переписывали исходный текст – они активно вмешивались в него. Чаще всего редакторы разными методами сокращали труд Пахомия, механически исключая отдельные неинтересные им фрагменты или последовательно превращая материал протографа в краткий конспект. Встречаются и обратные примеры. Один из редакторов, не удовлетворенный подходом Пахомия к работе со Степенной книгой, систематически дополнял по ней свою версию летописной части Хронографа.

Составы поздних редакций Хронографа позволяют четко очертить круг предпочтений «любителей истории». Почти все позднейшие переписчики, работавшие с летописной частью отдельно, изъяли из нее «Хождение Трифона Коробейникова» – обстоятельное, насыщенное точными деталями; однако ни один из них не подверг сокращению исторические легенды, составляющие основу древнерусской части Хронографа. Именно эта часть привлекала внимание, нравилась читателям и редакторам. Очевидно, «любители» с удовольствием знакомились с рассказом о могучем Древнерусском государстве, о передаче на Русь византийских имперских регалий. Ни одна из легендарных повестей, включенных в Хронограф, не была авторским произведением Пахомия (полной уверенности нет только относительно «Предания об основании Москвы князем Олегом»), все они встречаются в различных сборниках, входят в состав летописей и хронографов, но в труде астраханского архиепископа их можно увидеть «под одной обложкой».

Хронограф для «любителя истории» – это не только подручная историческая энциклопедия или развлекательное чтение. Хронографическое повествование иногда превращалось в инструмент фиксации и трансляции личного опыта составителя. В случае Хронографа Пахомия это обстоятельство очень ярко проявилось на примере князей Волконских.

История текста Хронографа и владельческие записи в одном из списков позволяют установить, что с памятником связаны не менее трех представителей княжеского рода Волконских. Двое – Михаил Петрович Волконский и Василий Богданович Веригин-Волкон-ский – владели одной из рукописей Хронографа, в настоящее время хранящейся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ф. 29, собр. И. Д. Беляева, № 2). Третий – Федор Федорович Волконский – не только был собственником списка памятника, но и дополнил исходный текст собственным рассказом о ряде событий 1634–1650 годов. Текст этого варианта отразился в списке, хранящемся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (собр. Эрмитажное, № 565), и позднее был использован при составлении одного из памятников позднего московского летописания – Летописца 1686 года (Савинов 2008).

Хронограф Пахомия показывает: обращение к подобным компиляциям может дать представление о том, как образованный русский человек XVII–XVIII веков воспринимал историю своей страны, что было ему особенно интересно, что вызывало отклик в его душе. Компилятивный хронограф стал в XVII веке основным носителем исторического знания в среде образованных людей и не утратил этого своего значения в следующем столетии, уже в пору становления истории как академической науки.

Таким образом, хронографы особого состава являются важным источником для изучения общественной жизни и исторической мысли России. О важности изучения поздних хронографических компиляций свидетельствует уже тот факт, что именно в составе подобного исторического сборника до нас дошло «Слово о полку Игореве» (Моисеева 1976).

Хронографы XVII века содержат интересные отзывы своих составителей о знаменитых современниках, в них встречаются указания на методы и цели работы книжников. Для изучения этих памятников весьма информативными являются также внешние по отношению к тексту владельческие записи и описания рукописных коллекций, позволяющие проследить судьбу конкретных рукописей. В составе хронографов могут читаться краткие личные летописцы, очень важные для биографических и просопографических исследований. Даже сам принцип отбора материала в этих хронографах информативен – он раскрывает проблемы, волнующие любителей истории XVII столетия, круг чтения людей, неравнодушных к прошлому страны и желающих узнать о нем больше.

Литература

Богданов, А. П. 1999. Русские патриархи (1589–1700): в 2 т. Т. 1. М.: ТЕРРА; Республика.

Данилевский, И. Н. 2004. Исторические источники XI–XVII вв. Источниковедение. М.: РГГУ, с. 171–317.

Лаптева, Т. А. 2010. Провинциальное дворянство России в XVII веке. М.: Древлехранилище.

Макарий. 1996. История Русской церкви. М.: Изд-во Спасо-Преоб-раженского Валаамского монастыря. Т. VI, с. 78–79.

Моисеева, Г. Н. 1976. Новые материалы о хронографе со «Словом о полку Игореве». Вопросы истории 12: 44–57.

Савинов, М. А. 2008. О Хронографе Пахомия и Летописце 1686 г. Летописи и хроники. Новые исследования. М., СПб.: Альянс-Архео, с. 280–289.

Творогов, О. В. 1996. Хронографы. Литература Древней Руси. Биобиблиографический словарь. М.: Просвещение, с. 227–228.