История Отечества в сознании учащейся молодежи: итоги постсоветского двадцатилетия

The status and functioning of historical consciousness of modern youth during the latest twenty years are considered. Its common, sustainable, changeable and specific features of local historical consciousness are revealed. The conclusions are based on various researches in the early 1990s, early 2000s and the author's own data in 1996, 2006, 2009 and 2010.

Keywords: historical consciousness, pupils, students, post-Soviet history, determinants of interest to history, images and senses of history, meanings of historical knowledge, aims of historical knowledge.

На рубеже XX–XXI веков тема «своего», раскрывающаяся через понятия «патриотизм», «отечественная культура», «отечественная история», «национальная идентичность», «культурно-историческая идентичность», приобретает проблемный характер, что проявляется растерянностью и рассогласованием в сознании. Особое значение данная тема имеет в контексте формирования и функционирования исторического сознания молодежи. Как воспринимают историю Отечества школьники и студенты в течение 20 постсоветских лет? обратимся к результатам исследований, в том числе проведенных автором.

Тема исторического сознания школьной и студенческой молодежи изучается в ее гносеологическом аспекте: уровень исторических знаний и их назначение (Утенков, Закалин 2000; Путятина 2007; Балабанов, Колобов 1997; Балабанов, Куконков 2007); формирование достоверных знаний школьников (Путятина 2007). В непосредственной связи с историческим познанием и знанием представлен аксиологический аспект темы: ценность исторического знания в процессе гражданского и патриотического воспитания студентов (Рябов, Хаванов 2005), оценка эпохальных событий в отечественной истории первой половины XX века (Балабанов, Колобов 1997; Балабанов, Куконков 2007). Социальный аспект темы раскрывается при изучении динамики исторического сознания в социальных условиях начала 1990-х годов (Предбанникова 1992), становления исторического сознания молодежи в соотнесении с различными поколениями (Горшков, Шереги 2010). Вопросы, касающиеся образно-эмоционального уровня исторического сознания (например, интерес к истории, чувства к историческому прошлому России, историческим лицам), представлены в качестве сопутствующих (Утенков, Закалин 2000; Балабанов, Колобов 1997; Балабанов, Куконков 2007; Горшков, Шереги 2010). Особенности исторического сознания молодежи отчасти отражены в размышлениях над результатами социологических исследований «особого, исторического, среза общественного сознания» в конце 80-х – 90-х годах XX века (Тощенко 2000).

В 1996 году автор провел опрос старшеклассников петербургских школ двух типов (общеобразовательной и с углубленным изучением иностранного языка), в котором приняли участие более 100 человек. В 2002 году был предпринят пилотажный опрос первокурсников Санкт-Петербургского государственного аграрного университета. В 2009 году при участии автора проведено анкетирование абитуриентов Санкт-Петербургского государственного технологического института (технического университета). На вопросы анкеты ответили 1,6 тыс. респондентов из 4 тыс. абитуриентов. В ноябре 2006 и в мае 2010 года в ходе исследования по теме «Состояние и функционирование исторического сознания современной студенческой молодежи» опрошены студенты СПбГТИ(ТУ) по специально разработанной анкете. В исследовании приняли участие 90 (2006 год) и 175 человек (2010 год). Выборка включала респондентов, родившихся в 1991 и 1992 годах.

Интерес к истории и образно-эмоциональное состояние исторического сознания учащейся молодежи

Источником становления и функционирования исторического сознания, определенной константой его состояния на протяжении 1990-х – первого десятилетия 2000-х годов выступает интерес к истории, в частности к истории Отечества. Историческое прошлое России, по результатам всероссийского опроса в 2001 году, очень интересует (41,6 %) и скорее интересует, чем нет (38,2 %), российское население; совсем не интересует 3 % респондентов (Бойков 2001). По данным социологического исследования исторического сознания в СССР в конце 80-х годов, молодые люди проявляли несколько больший интерес к истории, чем лица старшего возраста, были в значительно меньшей степени удовлетворены содержанием учебников истории и тем, как преподаются исторические дисциплины, хотя и затруднялись сформулировать конкретные требования. Наибольший интерес молодежи вызывали периоды культа личности и деятельности Н. С. Хрущева (Журавлев и др. 1989). К началу 1990-х годов, как показали исследования кафедры социологии и политологии Московского государственного открытого педагогического университета, студенты уделяли особое внимание истории Отечества (80 %) (Утенков, Закалин 2000). С 1997 по 2007 годы отечественная история привлекала девять из каждых десяти учащихся профтехучилищ и техникумов, студентов младших курсов вузов Нижнего Новгорода (Балабанов, Куконков 2007). Интерес студентов технического вуза Санкт-Петербурга к прошлому, как показывают исследования автора, носит устойчивый характер (2006 год – 83 %; 2010 год – 91 %). С 2006 по 2010 год заметно снизилось количество студентов (с 17 % до 9 %), которым история безразлична.

В начале 1990-х годов для одних студентов был характерен устойчивый интерес к истории своего народа с целью осмысления, понимания сути прошлых событий и использования исторического опыта в своей деятельности, для других – индифферентное отношение к истории, пассивное восприятие исторической информации, вплоть до отрицания необходимости исторических знаний, отказа от опыта предшествующих поколений (Предбанникова 1992). Многие студенты в те годы отдавали приоритет национальному самосознанию. Интерес к прошлому, как отмечают В. М. Утенков и А. С. Закалин (2000), связан главным образом с желанием молодежи расширить кругозор, а также «узнать, понять корни своей страны, своего народа», найти в истории ответы на злободневные вопросы. Данная характеристика коррелирует с состоянием массового исторического сознания в перестроечный период, когда интерес к прошлому был продиктован желанием знать правду о нем (41 %), расширить кругозор (30 %), понять корни своего народа (28 %), ознакомиться с опытом предшествующих поколений (17 %), найти в истории ответы на злободневные вопросы (14 %) (Тощенко 2000).

Состояние массового исторического сознания начала 1990-х годов отличается неоднородностью и «расколотостью» (Панюков 1995). В начале 2000-х годов и с 2006 по 2010 год, как показали исследования автора, изменился смысловой вектор интереса к истории. Студенты стали осознавать неразрывную связь современности и исторического прошлого, практическую необходимость и пользу его осмысления. Для них очевидна целостность исторической действительности, в которой сближаются современность и прошлое, и обостряющийся интерес к истории непреодолимо обусловлен современными проблемами.

Особое значение приобретает отечественная история. В начале 1990-х годов студенческую молодежь интересовали преимущественно темы жизни замечательных людей, выдающихся ученых, деятелей культуры, полководцев (51 %); жизни, быта, обычаев, традиций народов, устное народное творчество (40 %), история древней Руси, становление централизованного государства (33 %), жизнь и деятельность царей, ханов, князей (32 %). Интерес вызывали история религиозных учений и движений (12 %); советского общества (6 % в целом и 13 % студентов исторических факультетов); российского освободительного и революционного движения (1 %) (Утенков, Закалин 2000; Тощенко 2000).

С середины 90-х годов и до конца первого десятилетия нового века имеет место динамика предпочтений школьной и студенческой молодежи в проявляемом интересе к отечественной истории.

По данным опроса старшеклассников двух средних школ Санкт-Петербурга в 1996 году, отечественная история интересовала 38 % респондентов. При этом бóльшую потребность в приобщении к отечественной истории испытывали десятиклассники школы с углубленным изучением иностранного языка (16 % против 5 % десятиклассников средней школы обычного типа). Внимание учащихся 11 класса привлекает отечественная история, главным образом XX столетия. Об этом же свидетельствуют результаты пилотажного опроса первокурсников в 2002 году.

Для студентов технического вуза Санкт-Петербурга, принявших участие в анкетировании в 2006 и 2010 годах, первостепенное и возрастающее значение имеет история Отечества (42 упоминания – 2006 год; 79 – 2010 год), затем история стран Европы (Франции, Англии, Италии, Испании и др.) и всеобщая история (Древнего мира).

Пристальное внимание студентов, судя по количеству упоминаний в ответах на специальный вопрос, посвященный эпохам в отечественной истории, обращено на российское государство периода московского княжества, Российскую империю, конец XIX – первую половину XX века. Относительно устойчив интерес к истории Древней Руси, растет интерес студентов к советскому времени, а также к периодам резких изменений в новейшей истории. Наиболее привлекательными страницами в истории Отечества студенты единодушно признают: период Московского княжества, Российскую империю, особенно в конце XIX – первой половины XX века; советский период; периоды резких изменений в новейшей истории; Древнюю Русь. Примечательно, что такие же предпочтения продемонстрировали первокурсники в 2006 году.

Какие исторические события, факты и лица больше всего привлекают внимание студенческой молодежи? Это эпохи Петра I и дворцовых переворотов, время правления Екатерины II, начало XX века, правление Романовых, в частности Николая II. В истории СССР – Вторая мировая и Великая Отечественная война, 1970–1990-е годы, распад СССР. Среди «резких изменений» в новой истории респонденты выделяют перестройку, петровскую Россию, время своего поколения – 1980–2000-е годы. В истории Древней Руси студенты обращают особое внимание на принятие христианства и истоки российского государства.

В контексте названных респондентами исторических периодов начала и первой половины XX века выделяются темы Октябрьской революции и Отечественной войны. С 1997 по 2007 годы в молодежном сознании увеличились и стали преобладать положительные оценки значения Октябрьской революции в судьбе России, роли В. И. Ленина и существенно смягчились оценки И. В. Сталина, противоборствующих сил в Гражданскую войну. При этом половина респондентов не выработала определенной позиции (Балабанов, Куконков 2007). Примечательно, что по количеству упоминаний первокурсниками технического вуза Санкт-Петербурга имени исторического героя второе место после Петра I в 2010 году занял Ленин. В преемственности исторической памяти трех поколений о Великой Отечественной войне отсутствует разрыв (Саралиева, Балабанов 2005; Афанасьева, Меркушин 2005).

Аксиологическую константу отечественных исторических предпочтений современной учащейся молодежи образуют эпоха и личность Петра I. Согласно исследованию М. К. Горшкова и Ф. Э. Шереги, в середине 1990-х годов респонденты, в том числе в возрасте 18–26 лет, среди исторических лиц и исторических событий, вызывающих наибольшую гордость, назвали личность и дела Петра Великого, «золотой век» Екатерины II; отмену крепостного права, революцию, правление Сталина, «оттепель», «застой». К 2007 году петровская эпоха в целом сохранила центральное положение на ценностной шкале исторических символов, но по сравнению с серединой 1990-х годов ее привлекательность для молодежи снизилась с 48 до 40 %. Петровские преобразования ближе всего студентам и выпускникам вузов (47 %), а в середине 1990-х годов и молодым людям с высшим образованием (65 %). В поиске достойных символов российской истории все поколения останавливают выбор на периоде 1945–1970 годов. Возрождается преемственность российской истории в связи с ее восприятием молодым поколением по аналогии со старшим. Наиболее выдающимися историческими событиями России выступают достижения в области космонавтики, победа в Великой Отечественной войне, восстановление страны после военной разрухи (Горшков, Шереги 2010).

Исторические события, лица, периоды, закрепленные в сознании учащейся молодежи, соответствуют предпочтениям респондентов в условиях перестройки и в постперестроечный период: Петр I, Екатерина II, Александр II, Великая Отечественная война, Октябрьская революция, периоды «оттепели» и «застоя», перестройка и реформы 1990-х годов (Тощенко 2000; Бойков 2001). Историческое сознание студентов-технологов к 2010 году выдвигает на лидирующие позиции начало XX века, распад СССР и историю СССР в целом, время резких изменений. Как отмечает Т. П. Путятина (2007), наиболее значимыми событиями в новейшей истории Отечества школьники признают победу СССР над фашистской Германией, Октябрьскую революцию, крах колониальной системы, образование двух сверхдержав, перестройку и распад СССР.

Для студенческой молодежи как представительницы постмодернистской культуры не утрачивает актуальности тема исторического героя. С 2006 по 2010 год в числе «своих героев» чаще всего упоминаются политические деятели: Петр I, Екатерина II, И. Сталин, княгиня Ольга, Владимир Красное Солнышко, Иван Гроз-ный, Елизавета Петровна, Александр II, В. Путин, Николай I, Николай II, В. Ленин. На втором месте полководцы, военачальники: Г. Жуков, А. Невский, А. Суворов, Ф. Ушаков, М. Кутузов, Д. Донской, М. Барклай-де-Толли, А. Колчак. Третье место занимают деятели отечественной культуры, главным образом А. Пушкин. В аналогичной последовательности (государственные деятели, полководцы, мыслители и деятели культуры) упоминают исторических лиц школьники в середине первого десятилетия XXI века.

Как отмечают В. М. Утенков и А. С. Закалин (2000), студенты испытывают не только чувство национальной гордости за великие свершения народа (51 %), но и горечь за его постоянные бедствия (20 %). У 13 % студентов историческое прошлое России не вызывает никаких чувств. По нашим данным, подавляющее большинство студентов, находясь близ исторических памятников, на территории музеев-заповедников, испытывают главным образом положительные чувства – уважение, гордость, восхищение. Не испытывают никаких чувств 6 % и 3 % респондентов соответственно в 2006 и 2010 годах.

Вопрос «Для чего необходимо знание истории?» раскрывает смысл исторического познания преимущественно в контексте философии современности. Знание истории, по мнению студентов 1990-х годов, необходимо для: приобщения к культуре народа; помощи в лучшем понимании современности; воспитания подрастающего поколения и профессиональной деятельности (Утенков, Закалин 2000). В начале 2000-х годов первокурсники Московского городского педагогического университета считали исторические знания определяющим средством гражданского и патриотического воспитания молодежи (60 %), рассматривали их в качестве базы для ориентирования в историческом процессе в прошлом и в современной ситуации (54 %). Обременительными, вредными и опасными знания истории могут быть для 4 % студентов-гуманитариев (Рябов, Хаванов 2005). В 2006 году студенты технического вуза Санкт-Петербурга предпочли свой вариант ответа: прошлое нужно знать для того, чтобы «не совершать прежних ошибок», чтобы «манипулировать другими людьми, не обладающими этими знаниями» (первокурсники); «понимать настоящее и предвидеть будущее», «не быть невеждой», потому что «без знания истории человек – ничто» (второкурсники). К 2010 году позиция респондентов по этому вопросу сформировалась: знания и представления о былом нужны прежде всего для «настоящего» (61 %). Кроме того, респонденты самостоятельно предлагали такие варианты: для связи времен; для правильного понимания и оценки былой жизни и памяти о прошлом; для человеческой жизни в ее созерцании и наполнении смыслом, для получения пользы.

Один из аспектов исторического сознания и самосознания – уровень исторических знаний и самооценка знания отечественной истории. По результатам опроса студентов Московского государственного открытого университета в Москве, Туле, Чебоксарах в начале 1990-х годов, хорошими свои знания истории Отечества признали 23 % респондентов, плохими – менее 1 % (Утенков, Закалин 2000). Преобладающая самооценка знаний отечественной истории представителями поколения 1990-х годов, выявленная в ходе исследования «портрета» абитуриента технического вуза Санкт-Петербурга в 2009 году, весьма невысока (табл. 1).

Таблица 1

Самооценка знания отечественной истории, %

Шкала самооценки исторических знаний	1990 год	Начало 1990-х годов	Первое десятилетие XXI в.
			2006 год	2009 год	2010 год
Отлично			5		4,5
Хорошо	17	23	36		38
Достаточно хорошо				33
Удовлетворительно			51		48,5
Посредственно				61,6
Плохо	15	<1		5,1
Неудовлетворительно			8		8

В том, как история виделась представителями нового, постсоветского поколения, есть место неприятию, неведению былого и вместе с тем потребности непреходящего и известного. Самооценка студентами знания истории носит устойчивый характер, а самооценка понимания не лишена противоречия: на фоне доминирующей удовлетворительной самооценки исторических знаний понимание истории оценивается преимущественно как хорошее (табл. 2).

Таблица 2

Соотношение уровня самооценки знания и понимания отечественной истории, %

Самооценка	Знание		Понимание
	2006 год	2010 год	2006 год	2010 год
Отлично	5	4,5	11	13
Хорошо	36	38	57	55
Удовлетворительно	51	48,5	27	28,5
Неудовлетворительно	8	8	5	3

Первичный уровень познания исторической жизни людей представляет собой познание частной истории (рода, семьи). Это способствует обретению своего «Я», становлению исторического самосознания, что важно для представителей новых поколений. Данные социологического исследования 1990 года свидетельствуют, что большинство советских людей знали о своем генеалогическом древе не дальше третьего поколения, т. е. деда. О том, составляется ли в семье родословная, положительно ответили 7 % респондентов. На отчужденность от личного приобщения к истории указывают такие факты: история происхождения своей фамилии известна частично (20 %), культура отношения к фамильным реликвиям невысока, знания истории города (села) фрагментарны (58 %), гражданская активность людей по отношению к своему историческому прошлому невысока. Вместе с тем на перестроечный период приходится ренессанс интереса к народному духу, тяга к культурному и духовному наследию прошлого. Активную поддержку вызывает возрождение народных промыслов, народной медицины, народных гуляний, ярмарок (85–91 %), положительную оценку получает восстановление памяти незаслуженно забытых имен (58 %) (Тощенко 2000).

Потребность изучить историю своей семьи, своего рода, согласно результатам наших исследований, имеет для студентов – представителей первого постсоветского поколения – очень важное значение (2006 год – 48 %; 2010 год – 66 %). За период с 2006 по 2010 год сократилась потребность студентов в познании истории места своего проживания, человечества и существенно расширился горизонт первичного уровня исторического познания, т. е. истории семьи, рода (табл. 3).

Таблица 3

История, потребность познания которой испытывают студенты, %

История	2006 год	2010 год
Семьи, рода	48	66
Места своего проживания	14,4	2
Малой родины	3,3	3,4
Отечества	13,3	12,6
Какой-либо страны	4,4	3,4
Европы/Азии	2,2	3
Человечества	10	4,5
Будущей профессии	1,1	2,3
Университета	–	–
Улицы	–	0,5

Студенты ощущают потребность в знании истории своей семьи прежде всего в контексте истории Отечества и гораздо меньше – в контексте истории человечества. История малой Родины также вытесняется на обочину сознания. Первокурсники 2009/2010 учебного года не стремились изучить ни историю места своего проживания и даже улицы или университета, ни историю человечества.

Вместе с тем респонденты продемонстрировали интерес к изучению своей родословной (2006 год – 47 %; 2010 год – 47 %) и собственно ее знание (2006 год – 35 %; 2010 год – 29 %). Представители нового поколения стремятся быть осведомленными об истории ближайшего круга и истории семьи. Значение семьи следует также рассматривать в контексте самоопределения роли в истории в связи с выбором студентами ее уровня.

Еще раз подчеркнем некоторые значимые, на наш взгляд, результаты.

1. В течение постсоветского двадцатилетия в историческом сознании учащейся молодежи прослеживается значительный интерес к отечественной истории.

2. Исторические события, лица, периоды, эпохи, закрепленные в сознании учащейся молодежи, в целом соответствуют предпочтениям респондентов в условиях перестройки и в постперестроечный период.

3. К концу первого десятилетия XXI века в историческом сознании учащейся молодежи изменились детерминанты исторического интереса. От пристального внимания в начале 1990-х годов к жизни замечательных людей, быту, культуре народов, устному народному творчеству предпочтения сместились к советскому прошлому. Возросло значение восприятия отечественной истории как реальной действительности и первичного уровня исторического познания – семьи и рода. Наряду с этим ослаб интерес к истории малой Родины и к истории человечества.

4. Изменения затронули область чувств, обращенных к историческому прошлому Отечества. В начале 1990-х годов у студентов преобладало чувство национальной гордости за великие свершения народа, к концу первого десятилетия нового века укрепилось чувство уважения к «историческому», вторичным стало чувство гордости, менее характерными стали как ностальгия, так и безразличие.

5. Актуализуется познавательный и мировоззренческий интерес ко времени резких изменений в истории России и СССР, в целом преодолевается эмоциональный и иррациональный характер исторического сознания молодежи начала 1990-х годов.

6. Вырисовываются политическая и военная доминанты образов исторических героев. Типичные исторические образы, закрепленные в историческом сознании студентов к концу первого десятилетия XXI века: Петр I и время его правления, Екатерина II, эпоха дворцовых переворотов, Отечество в начале XX столетия; Великая Отечественная война, Вторая мировая война, распад СССР, 1970–1990-е годы; XXI век, 1980–2006 годы; принятие христианства и истоки российского государства. Великая Отечественная война – исторический ориентир национального единства, событие, безусловно, вызывающее чувства уважения и гордости, а также понимание необходимости знания и памяти о нем с точки зрения долженствования.

7. К концу постсоветского двадцатилетия наступило осознание бесперспективности критики и нигилизма по отношению к историческому прошлому страны, преодолевается отчуждение исторического сознания, имевшее место в начале 1990-х годов. Историческое сознание нынешних учащихся открыто к непредвзятым подходам и оценке исторических событий, фактов и лиц, лишенной однозначности, категоричности, крайности. Потребность принять в свое историческое существование опыт былых поколений, намечающаяся тенденция к преодолению категоричного неприятия образа и образца исторического героя, преобладание чувства уважения к локально-историческому, неявный и актуальный духовный поиск оснований для гордости за свое, новое, постсоветское поколение – таковы «пределы» специфического духовного мира современной учащейся молодежи на рубеже XX–XXI столетий.

Литература

Афанасьева, Л. И., Меркушин, В. И. 2005. Великая Отечественная война в исторической памяти россиян. Социс 5: 11–22.

Балабанов, С. С., Колобов, О. А. 1997. История Октября глазами учащейся молодежи. Социс 11: 42–47.

Балабанов, С. С., Куконков, П. И. 2007. Октябрь 1917 в сознании учащейся молодежи. Социс 8: 71–77.

Бойков, В. Э. 2001. Десятилетие реформ в памяти российского населения. Социология власти 5–6.

Горшков, М. К., Шереги, Ф. Э. 2010. Историческое сознание молодежи. Вестник РАН 80(3): 195–203.

Журавлев, Г. Т., Меркушин, В. И., Фомичев, Ю. К. 1989. Историческое сознание: опыт социологического исследования. Вопросы истории 6: 118–129.

Панюков, А. И. 1995. Историческое сознание: сущность, структура, тенденция развития (методологический анализ): автореф. дис. … канд. философ. наук. Новосибирск.

Предбанникова, О. И. 1992. Историческое сознание и его динамика в современных условиях: автореф. дис. … канд. философ. наук. М.

Путятина, Т. П. 2007. Формирование исторического сознания школьной молодежи в условиях трансформации российского общества: автореф. дис. … канд. соц. наук. М.

Рябов, В. В., Хаванов, Е. И. 2005. Студенчество на рубеже веков: историческое сознание и гражданское становление. М.: Жизнь и мысль; Московские учебники.

Саралиева, З. Х., Балабанов, С. С. 2005. Отечественная война в памяти трех поколений. Социс 11: 29–36.

Тощенко, Ж. Т. 2000. Историческое сознание и историческая память. Анализ современного состояния. Новая и новейшая история 4: 3–14.

Утенков, В. М., Закалин, А. С. 2000. Об историческом сознании студенческой молодежи. Социс 6: 119–122.