Классический марксизм как попытка учения о категориях «естественной метафизики» (metaphysica naturalis)

Учение о категориях в различных его формах считается одной из традиционных «рубрик» европейской метафизики с момента ее возникновения. В этом качестве история учения о категориях представляется взгляду неискушенного зрителя как история философской дисциплины, за время своего существования претерпевшая большую часть превратностей судьбы традиционной метафизики: от ее появления в Античности и перерождения в средневековой диалектике до череды разоблачений и региональных попыток переосмысления – как категориальных систем в принципе, так и отдельных категорий – на обновленном философском и научном материале в Новое и Новейшее время.

Отталкиваясь от общепринятых суждений, представляется интересным – и это основная идея доклада – рассмотреть судьбы новоевропейской критики категориальных учений (прежде всего, на примере классического марксизма) из перспективы довольно традиционного разделения метафизики на “искусственную” (специальную, научную) и "естественную”; как разделение на метафизику как науку и на метафизику в качестве природной склонности, где первая является, по сути, лишь выражением второй, условно говоря, лишь “надводной частью айсберга” метафизики. Данное разделение, предпосылки которого при желании можно найти в античности, в частности, у Гераклита (знаменитое “Не мне, но Логосу внимая”), у Аристотеля (“Все люди от природы стремятся к знанию”, правда с поправкой на учение о трех видах душ), в его общеизвестном виде дано в немецком идеализме (Кант, Баумгартен). Не задерживаясь на данном моменте, скажем лишь, что одним из следствий подобной организации метафизики может стать возникновение двух рядов категорий или даже двух категориальных систем – “естественной” и научной соответственно. Из перспективы дальнейшего разговора о марксизме, обратим внимание на решение данной проблемы в системе Гегеля, где как “естественные”, так и научные категории являются этапами единого процесса самопознания Абсолютной Идеи.

Классический марксизм представляет собой один из любопытных примеров критики категориальной метафизики, особенно если взглянуть на эту критику прежде всего как на критику разделения метафизики и на саму идею “естественной” метафизики, коренящейся, если верить Канту, в сущности человека как разумного существа. Так, общеизвестно одно из классических положений Марксовой антропологии: “сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений”. Иначе говоря, Маркс не отказывается от понятия сущности человека как такового, но отказывается укоренять его, вслед за Кантом, в природе разумного индивида. Для Маркса – и это также традиционный тезис – сущность человека коренится в практике общественных отношений, которые становятся новой "подводной частью айсберга”. Именно эта практика, её историческое развитие стало предметом анализа и реконструкции у позднего Маркса в “Капитале” и “Экономических рукописях 1857—1859 годов”, итогом которой оказалась оригинальная система экономических категорий с соответствующим словарем (движение от абстрактного к конкретному и обратно, конкретное как многообразие абстрактного и т. д.). Что же касается “научной” метафизики, то она превратилась в основную мишень для критики в “Немецкой идеологии”. Ключевым моментом данной критики оказалась утверждение, что “Абстракции эти сами по себе, в отрыве от реальной истории, не имеют ровно никакой ценности”, и что действительная критика “научной” метафизики, “научных” категориальных систем, возможна только как “критика оружием” реальных, т.е. для Маркса, экономических категорий: частная собственность, труд и т.д. Короче говоря, “Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика”.

Взгляд Энгельса на категориальную проблематику довольно сильно отличается от Марксовского. Так, в “Анти-Дюринге”, Энгельс, высмеивая “оригинальность” категорий Дюринга, крайне пренебрежительно отзывается о какой-либо категориальной работе в принципе, о Гегелевской в частности, с её “горячечными фантазиями”. Однако в “Диалектике природы”, Энгельс уже оказывается более лоялен к категориальной работе, полагая категории необходимым условием научного мышления, и ставит перед учеными вопрос, “желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и ее достижениями”. Как нетрудно догадаться, Энгельс имел в виду науку материалистической диалектики с её категориями, которые, по идее, оказываются должны заменить категории метафизики как более отвечающие специфике предмета. Что еще важнее, Энгельс фактически создает альтернативу metaphysica naturalis, диалектику природы.

Основания категориальной системы Маркса – социально-исторические, как было показано, они основываются в специфическом понятии общественной и революционной практики; основания категориальных представлений Энгельса – более традиционные в философском смысле, основываются на убежденности в прогрессе научной понятийной работы. Между этими позициями есть нечто общее – это: а) неприятие абсолютного идеализма и неразрывно связанный с этим неприятием материализм; б) убежденность в том, что любой научный метод должен соотноситься со своим объектом (что можно трактовать и как неприятие гегелевской установки в духе афористического “тем хуже для фактов”). Данные позиции слабо пересекаются, хотя и не противоречат друг другу – в конце концов, мало что мешает, с одной стороны, рассмотреть диалектическую логику как категориальную дисциплину – пусть и последнюю в своем роде, а с другой – связать прогресс научной понятийной работы с успехами революционного низвержения экономических категорий. Представляется, что схожим образом поступил Ленин, а вслед за ним советские марксисты.

Таким образом, на примере классического марксизма была продемонстрирована значимость концепта “metaphysica naturalis” в контексте как критики категориальной метафизики Мавром и Генералом, так и тех альтернатив, которые классики марксизма представляли взамен.