Категориальная система и классификационная проблема

Когда мы говорим о категориях, то мы уже используем категории или слова, которые задают или воспроизводят то поле-пространство, в котором это происходит. И в этом смысле фундаментальный вопрос о категориальности самих категорий. Категорий самих категорий. Какая логическая или металогическая метафункция позволяет это выполнять и задает тот операционный стол, на котором могут встречаться разные слова и на котором мы сможем с ними оперировать и раскладывать по порядку, классифицируя? У нас есть устойчивые словоупотребления и мы различаем, например, стол и стул, хотя строгого определения стола и стула у нас нет. И это неизбежная циркулярная замкнутость, которая воспроизводится, поскольку, когда мы говорим о категориальной структуре как предельной, мы приходим к пределу всякого возможного дискурса и рационального рассмотрения. Ибо если мы ставим вопрос о неких допредикативных очевидностях, на следующем шаге мы должны дать их описание. По Бенвенисту аристотелевские категории (которые для нас прототип во всех смыслах этого слова) – грамматические категории греческого языка. И даже если мы согласимся с Деррида, что это не все категории языка, и что важен способ отбора этих категорий, именно как категорий, которые не сводятся только к языку и должны относиться к мышлению (которое должно воспроизводить логику того, что к самому этому мышлению не сводится), построение категорий должно строиться не так жестко, как в классической метафизике, а с привлечением возможностей и ресурсов некатегориального и некатегоризируемого. И может быть, это уже не стоит называть категорией. Например, призраки, которых всегда больше одного, которые всегда возвращаются (даже когда появляются в первый раз), которые всегда в доспехах (потому что скрывают от нас свою призрачность) и которые всегда появляются невовремя, т.е. в то время, когда рвется связь, которая как темпоральная и хронологическая последовательность должна стать (привет Канту) тем схематизмом, который позволяет нам не просто упорядочивать категории, а упорядочивать с помощью категорий все остальное, что как раз и подводит нас к современной онтологии событий, процессов, потоков. И мы можем, конечно, продолжать настаивать, что речь идет о тех или иных понятиях (поскольку используются разные слова), но в этом случае у нас будет получаться очередной список таких понятий, которые не понятия, при том что Деррида не просто декларирует, что это не понятия, но и показывает, почему фармакон, гимен, след, восполнение и т.д. не только не могут, но и не должны пониматься понятийно.