Табак и курение в Крыму (XVII–XVIII вв.)

На основе письменных источников автор рассматривает историю появления и распространения табака в Крымском ханстве и российском Крыму. Табак появляется в Крыму в первой половине XVII в. и стремительно распространяется на полуострове, откуда вскоре попадает и в Московское государство. В XVII–XIX вв. образ крымского жителя (прежде всего татарина) в русском сознании уже неотделим от табака, трубки и кофе.

Ключевые слова: табак, курение, кофе, Крымское ханство.

Zaitsev I. V. Tobacco and Smoking in Crimea (17-18th centuries)

On the basis of contemporary written sources the author considers history of emergence and spreading of tobacco in the Crimean Khanate and Russian Crimea. The tobacco appeared in the Crimea in the first half of the 17th century and rapidly spread through the peninsula wherefrom it latter reached the Muscovite State. In the 17–19th centuries the idea of a Crimean citizen (first of all, a Tartar) in Russian perception was indispensable from tobacco, pipe and coffee.

Key words: tobacco, smoking, coffee, Crimean Khanate

Традиция потребления табака, зародившаяся в Америке и за несколько столетий распространившаяся практически по всей территории земного шара, представляет собой чрезвычайно интересное культурное явление. «Рассмотрение ее с этнографической точки зрения дает обширные возможности для сравнительного изучения этно-исторических процессов, в частности может служить прекрасной базой для изучения механизма культурных трансляций и реконструкции процессов распространения культурных явлений...» (Купина 1995: 56).

Литература по табаку, в том числе и крымскому промышленному табаководству, весьма обширна (Симоновский 1926: 123–134). В. Х. Кондараки, известный исследователь Крыма, считал, что крымские татары выращивали табак еще до утверждения османов на южном берегу, то есть до 1475 г. (sic!), причем табак якобы попал в Крым из Персии: «…табакосеяние принято было с давних времен татарами, выходцами из персидских[?] провинций. Надо полагать, что народ этот первоначально занимался посевом табаку в количестве, необходимом для собственных нужд; затем, когда турки овладели приморскою полосою Крыма и выслали сюда свои гарнизоны, промышленность эта развилась в больших размерах и улучшилась качеством семян, доставленных из Константинополя и азиатских провинций. Затем татары, получая из Турции без всяких пошлин табак, несравненно лучший против своего, перестали разводить его для продажи. С этого времени предание говорит, что в Крыму сеяли в ничтожном количестве табак только те бедняки, которые не имели возможности истратить в течение года несколько пиастров на удовольствие курить стамбульский тютюн» (Кондараки 1883: 319–320). Эта точка зрения не подтверждается источниками и является ошибочной.

Первый табак попадает в Крымское ханство, скорее всего, из Османской империи, видимо, в самом начале XVII в., когда его употребление начинает входить в моду в странах Востока[1]. Например, в Египте, по свидетельству ал-Исхаки, обычай курить табак укоренился между 1010 и 1012 г. х. (то есть 1601–1603 гг.) (Лэйн 1982: 271), а по сообщению английского путешественника, бывшего в Стамбуле в 1610 г., там усвоили привычку курить табак за несколько лет до этого от английских моряков, привозивших туда и сам табак (Рагозин 1871: 20–21)[2]. «История» Ибрахима Печеви свидетельствует, что английские «гяуры» привезли табак в Османскую империю в 1600 г., причем первоначально его продавали как лекарство[3].

Местные крымские сорта табака во второй половине XIX в. представляли собой переродившийся турецкий табак (Материалы… 1888: 65). Согласно персидскому известию о табаке, сохранившемуся в сборной рукописи из собрания Института восточных рукописей РАН, в Индию табак попадает «из страны франков» несколько ранее (в эпоху правления шаха из династии Великих Моголов Джалал ад-Дина Мухаммада Акбара – 1556–1605 гг.), оттуда обычай курения распространился на Иран. Почти сразу же после начала массового курения на Востоке табак начинают запрещать, а за его курение назначаются жесточайшие наказания; так, в годы правления сефевидского шаха Аббаса I (1587–1629 гг.) за это отрезали нос и губы (в армии популярность табака дошла до того, что солдаты тратили на него почти все жалованье). Запрет этот был отменен следующим шахом – Сафи (1629–1642 гг.) (Султанов 1997: 141; 1993: 50–53).

Культурная адаптация табака и традиции его курения в Крымском ханстве прижились очень быстро (показатель реципиентных возможностей крымско-татарской традиционной культуры). Табак почти сразу же становится весьма важным продуктом во внешней торговле Крыма. В XVII в. потребление табака в Крымском ханстве стало абсолютно обычным явлением и приобрело широкие масштабы. Эвлия Челеби, побывавший в Крыму в XVII в., в своей «Книге путешествия» отметил: «Все татары охотно упиваются табаком. Они не выпускают от него дым, а только вдыхают его до упоения, потом же становятся, как пьяные, приговаривая при этом: “Мы напились!”» Эвлия Челеби употреблял для обозначения табака слово tütün (глосса к боснийскому dema – от персидского dem – дыхание, вздох) (Dankoff 1991: 93). Интересно, что табак почти сразу же стал чрезвычайно популярен и в Московском государстве, причем, возможно, одним из источников культуры его потребления выступал Крым (по сообщению Адама Олеария, побывавшего в Московии, процесс курения русские передавали глаголом «пить», который, видимо, являлся калькой тюркского içmek) (Олеарий 1906: 194, 283)[4]. Есть документы, непосредственно свидетельствующие о том, что именно Крым выступал в роли источника табака для Москвы (по крайней мере, в XVII в.). В 1684 г., например, в Москве разбиралось дело «по памяти из большия казны о крепком запрещении живущим на крымском дворе татарам торговать табаком» (Реестр… 1893: 21; Маслов 1992: 40)[5].

Буферное Касимовское ханство также испытало на себе натиск нового культурного явления: проезжая в 1636 г. через Касимов, послы, сопровождавшие Олеария, подарили хану Сеид-Бурхану (которому тогда было около 12 лет) фунт табака и бутылку французской водки[6]. Благодарность хана была столь велика, что Олеарий специально отметил это в своем дневнике (Шишкин 1891: 93–94).

Слово lüle («трубка для табака») в XVII в. уже настолько частотно, что Николай Витсен приводит его в своем крымском татарском словарике (1692 г.) (Baski 1986: 153). Хотя в кавказских владениях Крымского ханства (на Тамани) и вассальных северокавказских княжествах в начале XVIII в. табак все еще был редкостью. Так, Амбри де ла Мотрэ (ок. 1674–1743 гг.), в 1711 г. путешествовавший через Крым и Тамань на Северный Кавказ, замечал, что татары и черкесы «получают табак и другие безделушки... только в виде добровольных подарков» (Адыги… 1974: 127).

В Крыму среди части мусульманского духовенства табак, конечно, вызывал неприятие. Так, в 1116 г. х. (1704/05 гг.) странствующий проповедник фанатик по имени Кара-баш явился в Бахчисарай и там в мечети с кафедры торжественно проповедовал против курения табака и питья кофе. В то время в Крыму была засуха, и он повел речь, что это бедствие происходит оттого, что цари и правители предаются всяким усладам и увеселениям, а Богу не молятся (Ассеб… 1832: 300–301; Смирнов 1913: 158). Но и исламские духовные лица все-таки курили. Так, посетивший Крым в 1786 г. француз Ж. Ромм отмечал, что, когда его принимал в Карасу-базаре муфтий, сын муфтия настойчиво предлагал гостям трубку и кофе без сахара. «У них такое угощение считается большой любезностью, но мы от него отказались, так как оно не соответствует нашим привычкам» (Ромм 1941: 41).

Однако, несмотря на это, курение табака наряду с курением опиума и гашиша и даже потреблением спиртных напитков[7] было чрезвычайно популярно среди крымской аристократии. Ко времени правления Крым-Гирея I (1758–1764 гг.) относится упоминание (правда, косвенное) должности тютюнджю (то есть табачника, табакохранителя)[8]: капыджи-баши[9] хана Крым-Гирея Абди-ага, анбар эмини (амбарный смотритель) в Исакчи, которого Порта считала главным виновником бед населения полуострова (из-за введения тяжелых налогов), был известен как «тютюнджю Хасан-паша» (Смирнов 1889: 246–247). При ханском дворе существовала и должность чубукчу, то есть ответственного за поставку чубуков[10]. Накануне присоединения Крыма к Российской империи придворный чубукчу хана Шахин-Гирея Исмаил получал ежемесячно 10 ос-манских левов (или 6 рублей российскими деньгами) (Камеральное… 1889а: 22–23).

В приписке к письму хана Селим-Гирея киевскому воеводе Потоцкому от 25 шевваля 1178 г. х. (16 апреля 1765 г.) из коллекции А. С. Фирковича, хранящейся в собрании восточных рукописей РНБ, говорится о получении подарка – серебряной табакерки (Отчет… 1911: 124).

Ахмед б. Ибрахим Ресми-эфенди, автор записок о событиях, случившихся после заключения Кучук-Кайнарджийского мира, так отзывался о крымчанах, прибывших в Османскую империю: «А татары, известно, каков народ: за трубку табаку они готовы пять часов карабкаться по горам!» (Сок… 1859: 325; Смирнов 1889: 304)[11]. Любопытно, что даже причины упадка могущества Крымского ханства в XVII–XVIII вв. некоторые современники связывали с развращающим влиянием на крымское общество принесенных извне наркотических средств и тяге к наслаждениям. Тот же Ахмед б. Ибрахим Ресми, вообще отзывавшийся о крымских татарах крайне пренебрежительно, во второй половине 70-х гг. XVIII в. писал: «Когда наконец Татары, оставив свое толокно и свою бузу, начали покушивать борщ, и покуривать опиум, запивая его чаем да кофе, эти пьяницы, натурально, сделались слабыми и тяжелыми, а между тем Москва усилилась и пожелала отмстить им за свои обиды» (Сок… 1859: 240)[12].

По словам Шарля Пейсонеля («О торговле на Черном море»; автор был французским консулом в Крымском ханстве в 1753–1757 гг.), в Крыму употребляли только два сорта трубок: «первый называется тахта-чубук и привозится из Константинополя с мундштуком из слоновой кости и отделанными краями; другим сортом являются трубки из Гермечека[13] и Гайгема, сделанные из вишневых деревьев и розовых кустов; наибольшая их часть привозится из Молдавии; ежегодно продается более 200 000 трубок от 1 до 10 пара[14] за штуку. Ногайцы и черкесы употребляют их в удивительно большом количестве. Ценных трубок, сделанных из жасмина и с мундштуком из амбры и др., не бывает в продаже; их привозят только в качестве подарков или по заказу» (Адыги… 1974: 184; Волков, Новикова 1996: 135)[15]. Как сообщал француз, в его время в Черкесию (Таманский полуостров) табак импортировался. Так, туда ввозили «от 4000 до 5000 ок[16] табака из Кирджали»[17] стоимостью «по 25–30 пара за ок», а также 10 000 окка «русского табака узум-соба и мария-баше по 12–15 пара за ок» (Адыги… 1974: 193)[18]. Собственно на полуостров, по сведениям Пейсонеля, ввозилось в год 68 000 окка румелийского табака. Его цена зависела от качества: наилучший стоил 2–2,5 куруша за окка, неважный – 10–12 пара. Казацкий (запорожский) табак ввозился в меньшем объеме (30 000 окка), причем стоил чрезвычайно дешево – 4–7 пара за окка. Ввозился запорожский табак на подводах по 1000 окка каждая.

В 1749 г. полтавский купец Данила Лазебник купил в Гёзлеве и Бахчисарае сто окк турецкого «тутуну» по сорок копеек окк (Архiв… 1998: 370).

На Перекопской, Кафинской и Арабатской таможнях ввозимый (чаще всего из Турции) табак (без разницы – курительный или нюхательный) облагался пошлиной (10 копеек со ста, то есть 10 % от его стоимости) (Камеральное… 1888: 42, 45; 1889б: 35). Согласно Регистру пошлинного сбора за торговлю в Карасу-Базаре за 1192 г. х. (1778 г.) с тюка табака взималось 80 пар и 2 акче; с двух окка трабзонского («рабзанского») табака – 5 пара, а «думбасарского» – 4. В то же время российский табак облагался гораздо меньшей пошлиной: с 1 окка – 1 пара и 1 акче. Аналогичные пошлины взимались и в Акмечети (там с тюка табака брали 80 акче) (Камеральное… 1888: 49, 50, 51). Карасу-Базарский Регистр позволяет оценить и размах торговли трубками на полуострове: с сундука трубок взималась пошлина в размере 66 пара и 2 акче (Там же: 49).

Согласно анонимному описанию Еникале и Керчи 1774 г., «табак турецкой разнаго сорту в папушах[19], трубки глинены, чебуки» привозились среди прочего товара в Еникале из Стамбула и Анатолии (ГАРФ. ф. 1053 [Н. Ф. Романченко]. оп. 1. ед. хр. 117. л. 2об). Через 10 лет табак и трубки снова упомянуты в описании товаров, привозимых в Крым из Турции. Через Крым провозился транзитом и русский табак, предназначенный для экспорта в Турцию (Дружинина 1959: 144–145).

Производство и продажа табака в Крыму до присоединения полуострова к Российской империи отдавались ханом на откуп. Откупщик брал 1/10, а в казну вносил фиксированную сумму (она вместе со сборами с садов и скота Судакского и Мангупского уездов составляла 14 000 рублей в год). С 1780 по 1783 г. откупщиком был Абд-уль-Хамит-ага (Камеральное… 1887а: 27; 1887б: 41).

Ситуация не изменилась и после присоединения Крымского ханства к Российской империи (Дубровин 1885: 39). В 1793–1794 гг., по сообщению академика Палласа, в Бахчисарае на 5776 жителей обоего пола приходилось 8 лавок с трубками и чубуками и 17 кофейных заведений, где местные жители курили табак (Путешествие… 1881: 77), а в Карасу-базаре в это время таких заведений было 23 (Путешествие… 1883: 38). Этот табак, по-видимому, был привозным: тот же Паллас, столь внимательный к крымской растительности, ни словом не обмолвился о посевах табака на полуострове.

После завоевания Крыма в местные органы власти от деловых людей (иногда авантюристов) начинают поступать предложения о разведении в Крыму культур, ранее не выращиваемых на полуострове, с целью сократить закупки некоторых товаров из-за рубежа. Попал в поле зрения и табак. Так, в письме правителя Таврической области В. В. Коховского правителю канцелярии В. С. Попову (для доклада князю Г. А. Потемкину-Таврическому) от 3 апреля 1788 г. сообщалось о плане дворянина из Генуи Галеры, действовавшего в Крыму через поверенного де Росси. Галера в проекте, составленном на французском языке для вручения Г. А. Потемкину, обещал насадить крымскую землю различными растениями, не культивировавшимися в Тавриде, в том числе и табаком. Табак Галера предполагал привезти из Салоник. Однако это начинание не состоялось из-за недостатка у предпринимателя денег. Галера поселился в Феодосии (стал даже городским головой), где позднее и умер (Письма… 1887: 307).

В 90-х гг. XVIII в. табак ввозился на полуостров из Стамбула и Анатолии, вероятно, главным образом через Гёзлев (Евпаторию). Для измерения его веса применялся не батман, а, как и для некоторых других предметов (орехов, рожков и т. д.), кантар[20],«составляющий 44 ока или наших 3 пуда 12 фунтов... справедливость в весе здесь весьма наблюдается» (Сумароков 1803: 130; 1805: 16).П. Сумароков, посетивший Крым впервые в 1799 г., писал: «...из всех лавок выходят табашные облака. Трубок и папушей навалено большими кучами, и здесь в Крыму настоящее курительное царство, так что редкого встретишь человека без трубки во рту» (Он же 1800: 130; 1805: 63, 66). Сумароков нашел в Бахчисарае уже на 6777 жителей (из которых только 7 человек были русскими[!]) те же 17 кофейных домов. Один из кофейных домов в Карасу-базаре он описал так: «... мы вошли в кофейный дом, куда татары собираются пить кофий, курить табак и прохлаждаться. Оной состоит из одной комнаты, устланной по полу коврами и отгороженной вокруг диванами, и тут на очаге безпрестанно варился кофий. Татары, поджавши ноги, раскуривали из поставленных пред ними жаровень свои трубки[21], между собою разговаривали; иные из них играли в шашки, и это было публичным местом их забав. При виде моем они кланялись мне, прижимая руки к груди, сажали меня подле себя, подали тотчас мне трубку, и подчивали кофием без сахара и сливок, которого чашка продается по одной паре, то есть, по три денежки» (Сумароков 1800: 128, 53). В Акмечети кофейных домов было 12 (Он же 1803: 115)[22]. Другой русский, учитель феодосийского уездного училища М. И. Дмитревский, в 1810–1811 г. записал: «Все татары, даже и татарки, а особенно старые, от малого до великого, страстные охотники до табака, который курят почти беспрестанно; – ни днем, ни ночью, ни на дороге, ни в доме, включая время молитвы, не выпускают из рук любезной для них трубки, служащей им веселым препровождением времени. Пить кофе без сливок и сахара, у татар, по их обычаю, есть необходимая вещь, составляющая ежедневное приятное их питье, коим угощают всех своих приятелей. Они имеют к тому и пословицу: “бир каве, бир тутун, зиэфет бютюн” то есть: чашка кофе, трубка табака – вот и весь бал! <...>

Для публичных забав служат первым местом кофейные дома, в коих наблюдаются отменный во всем порядок, чистота и для всех приятная тишина. Пришедши туда в свободное время, а особенно в вечеру, татары, выпив чашку кофе, начинают курить трубку (люле), и между тем разговаривают о разных предметах. На кои прочие их сотоварищи обращают свое внимание; – другие играют в карты или шашки; наконец, просидевши почти до полуночи, все татары, один за другим, засветивши свои фонари, которые нарочно с собою носят, возвращаются в свои дома» (Дмитревский 2006: 162, 163).

Немецкий путешественник А. Гакстхаузен (1840-е гг.), также посетивший одну из бахчисарайских кофеен, писал: «Посетители курят трубки, пьют кофе в глубокой тишине, царящей вокруг. Татарин, большой говорун на улице или в лавке, не открывает рта в кафе, куда он приходит, только чтобы отдохнуть, а не поболтать, как в Европе. Нередко в кафе заходят цыгане, чтобы поиграть на своих инструментах, а вечером всегда найдется человек, который будет развлекать общество, рассказывая сказки» (цит. по: Грицак 2004: 97).

Табак в Крыму не только курили, но и нюхали (Письма… 1887: 257).

Образ крымского жителя конца XVIII – начала XIX в. в представлении стороннего наблюдателя (в частности, российского образованного человека – литератора, путешественника, чиновника и т. д. или иностранца) был неотделим от трубки и облаков табачного дыма (Ромм1941: 61). «...там Крымец с трубкою во рту или рыцарствует на коне, или в праздности поджав ноги, взирает на свет равнодушно», – писал П. И. Сумароков (1803: 115). Гравюры того времени с видами Крыма, сопровождавшие записки путешественников, изобилуют изображениями местных жителей – татар, греков, армян, татов и др. с неизменной трубкой в руках: почти на всех гравюрах де Палдо к изданию П. И. Сумарокова – курящие люди. Крымские кофейные дома еще в 30-х гг. XIX в. – царство табака: такими они выглядят на гравюрах художника Раффе (он находился рядом с путешествовавшим в 30-е гг. по Крыму А. Н. Демидовым, а потом и иллюстрировал его книгу [Демидов 1853; Рославцева 2000: 7, Табл. XIII(2), XIV(2); Крым… 1996]).

У крымской элиты (мурз) для ношения трубки нередко предназначался особый человек (Сумароков 1805: 34).

В музеях Крыма и Краснодарского края (то есть на территории, входившей в состав Крымского ханства) сохранились коллекции курительных принадлежностей XVII–XIX вв., прежде всего трубок. Археологические слои XVII–XIX вв. в Крыму содержат эти предметы в большом количестве. Трубки встречаются на всей без исключения территории Крымского ханства. Свыше 400 единиц насчитывает коллекция керамических трубок музея г. Анапы (Зажигина 1996: 33). В фондах Бахчисарайского государственного историко-культурного заповедника сохранилось 19 керамических курительных трубок (Краснова 1994: 267–271, ил. XII). В археологических коллекциях музея г. Керчи также хранятся керамические курительные трубки из раскопок Восточно-Крымской археологической экспедиции ИА РАН и Артезианской археологической экспедиции и др. (устное сообщение руководителя ААЭ Н. И. Вино-курова). Трубки встречались среди подъемного материала и при раскопках Чуфут-кале (А. О. Добролюбский, 1991–1992 гг.). Все эти трубки при всем разнообразии их форм и приемов орнаментации совершенно аналогичны так называемым «турецким» курительным трубкам, широко распространенным в слоях XVII–XIX вв. в собственно Турции (Bayraktar1990: 16–25), Причерноморских областях, на Дунае (например, раскопки Измаила), в Грузии (Арчвадзе 1978: табл. IV–VIII) и даже Москве (XIX в., раскопки Казанского собора на Красной площади; представлены в экспозиции Музея археологии Москвы) и т. д. Большая часть из них, скорее всего, привозные, но какая-то часть изготовлялась и на месте. Трубки имеют чаще всего красноватый или розоватый обжиг, изготовлялись они в формах, часть орнамента наносилась уже после формовки. «Турецкие» трубки весьма оригинальны и визуально неплохо отличимы от аналогичных изделий среднеазиатского или русского сибирского производства (см., например: Шаповалов 1999: 62–66, табл.).

Многие трубки имеют клейма (например, на трубках из Восточной Грузии встречаются экземпляры с клеймами «аллах» и «фани» [Арчвадзе1978: 132]). Изучение клейм на крымских курительных трубках позволит выделить центры их производства и, возможно, уточнить хронологию их изготовления. Клейма встречаются и на экземплярах из собрания Музея истории города Москвы (Волков, Новикова1996). Есть они и на трубках кафинского производства: зарегистрированы клейма с именами мастеров (или владельцев мастерских) (Волков1999:236).

На южном берегу Крыма разведением табака впервые занялись в 1838 г. (до этого его покупали в Бахчисарае) (Кондараки 1883: 320, прим.). В юмористической крымско-татарской песне, описывающей Южный берег Крыма (записана летом 1909 г. А. Олесницким от Рамазана Амет-оглу в Лименах), есть такие забавные строки:

Jалта дедiкlерi – бiр кiчiк хуту;

Ораjа топланыр iнсаныŋ кунтÿ;

Отуз беш кумуше тÿтÿнÿŋ путу;

Тÿтÿнджÿ татарлары мен анда кордÿм

Ялта эта – небольшая коробка.

В нее съезжаются самые тупые люди.

Тридцать пять «белячков»[23] стоит там пуд табаку.

Я там видал «татар», занимающихся табаководством.

(Олесницкий1910:66, 146 [№ LXII]).

В XIX в. посевы табака в Крыму в основном сосредоточивались в его южных районах – Симферопольском, Ялтинском и Феодосийском уездах: центром табаководства, где выращивали лучший табак, был Южный берег (Материалы… 1888: 63–74). Вторым по величине центром табаководства были Бахчисарай и долина Салгира (Кондараки 1883: 328). Различали табаки собственно крымский и южнобережский, которые по виду, запаху и вкусу совершенно походили на турецкий, превосходя последний только крепостью и уступая ему в аромате (Материалы… 1888: 65). До 1877 г. выращивание табака в Крыму не могло получить широкого развития, несмотря на высокие качества продукта: вследствие дороговизны и недостатка рабочих рук местный табак был очень дорог. Турецкий табак невысокого качества из Трабзона с учетом привозной пошлины стоил дешевле местного (Там же: 64)[24]. Мощнейший толчок производству табака на полуострове придали установление золотой пошлины и увеличение таможенного обложения табака с 4 рублей 40 копеек до 14 рублей за пуд. Если в 1877 г. в Крыму на площади 1144 десятины было 1824 плантации, то в следующем году количество плантаций возросло до 3968 (то есть более чем в 2 раза), а занимаемой ими площади – до 2251 десятины (Там же: 64). 75,9 % табаководов в Крыму были местными жителями (в основном сельское татарское население и мещанство), 20 % табаководов составляли приезжие из Турции (анатолийские греки и турки), арендовавшие земли у местных землевладельцев и после продажи собранного табака уезжавшие на родину (Там же: 66). Между прочим, в XVIII–XIX вв. в России образ турка неизменно связывался с табаком. Например, в поэме Н. А. Некрасова «Коробейники» (1965: 32) есть такие строки:

«…Погляди-тко, турки пленные,

Эка пестрая орда!»

Ванька искоса поглядывал

На турецких усачей

И в свиное ухо складывал

Полы свиточки своей:

«Эй вы, нехристи, табашники,

Карачун приходит вам!..»

Да и у самих турок табак (наряду с кофе) прочно занял место в образе собственной цивилизации. Автор сефарет-наме Абдюлькерим-паши Нахифи Мехмед-эфенди для встречи (приглашения) русского посла получил у Абдюлькерима финики, табак и йеменский кофе со словами: «Все это плоды османского государства»(Mubadele… 1970: 67)[25].

Особую роль в развитии крымского табаководства суждено было сыграть караимам: именно им принадлежало большинство фабрик по переработке табака, именно они впервые организовали поставки крымского табака на табачные фабрики Украины и Центральной России[26].

Любопытно восприятие курения табака крымским поэтом начала XX в. Хабибуллой Керемом. Курение для него – это уже элемент скорее европейской (русской) культуры. В стихотворении «О туркменах в квартале Азиз» речь идет, скорее всего, не собственно о туркменах, а об отатаренных цыганах (Самойлович 1913: 212–213):

Проходя по кварталу Азиз, я заметил одно обстоятельство;

Есть там одно племя, – я пришел в изумление:

Сидят, пойми, женщины вдоль канавы

С чубуками во рту, словно пришли на бал[27].

Литература

Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII–XIX веков. Нальчик, 1974.

Архiв Коша Новоï Запорозькоï Сiчi. Корпус документiв. 1734–1775. Т. 1. Киïв, 1998.

Арчвадзе Т. Д. 1978. Позднефеодальная неполивная керамика из Восточной Грузии. Археологические памятники феодальной Грузии. Т. III. Тбилиси.

Ассеб о-ссейяр, или Семь планет, содержащий историю крымских ханов от Менгли-Гирей хана I до Менгли-Гирей хана II, т. е. с 871/1466 по 1150/1737 г. Сочинение Сейида Мухаммеда Ризы. Казань, 1832.

Астахова, А. 2000. Народ Торы и табака. Итоги. 25 июля.

Березин, И. 1867. Блаженство мусульманина (к физиологии сумасшествия). Русский вестник. январь. Т. LXVII.

Волков, И. В. 1999. Частная коллекция «турецких» курительных трубок из Москвы. Государственный музей Востока. Материальная культура Востока: сб. статей. М.

Волков, И. В., Новикова, Г. Л. 1996. Красноглиняные «турецкие» курительные трубки в собрании Музея истории города Москвы. Археологические памятники Москвы и Подмосковья. Вып. 9. М.

Грицак, Е. 2004. Бахчисарай и дворцы Крыма. М.: Вече.

Демидов, А. Н. 1853. Путешествие в Южную Россию и Крым через Венгрию, Валахию и Молдавию, совершенное в 1837 г. Анатолием Демидовым. М.

Дмитревский, М. И. 2006. Картина Крыма, или краткое описание татар и других народов в Таврии живущих (подготовка и публикация Ф. Х. Хайбуллаевой). Працi центру пам’яткознавства Нацiональноï Академiï наук Украïни i Украïнського товариства охорони пам’яток iсторiï та культури. Вип. 9. Киïв.

Дмитриева, Л. В., Муратов, С. Н. 1975. Описание тюркских рукописей института востоковедения. Т. II. М.: Наука.

Дружинина, Е. И. 1959. Северное Причерноморье в 1775–1800 гг. М.: АН СССР.

Дубровин, Н. Ф. 1885. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции, донесения: в 4 т. Т. II. (1778 г.). СПб.: Тип. Императорской АН.

Зажигина, Л. Ю. 1996. Керамические курительные трубки из Анапы. Проблемы археологии и истории Боспора. К 170-летию Керченского музея древностей. Тезисы докладов юбилейной конференции.Керчь.

Зайцев, И. В. 2004. Табак и курение в Крыму (XVII–XVIII вв.). Alaica. Сборник научных трудов российских востоковедов, подготовленный к 70-летнему юбилею профессора, доктора исторических наук Л. Б. Алаева. М.: Вост. лит-ра.

Камеральное описание Крыма 1784 г. 1887а. ИТУАК. № 2. 2-е изд. – Симферополь, 1889.

Камеральное описание Крыма 1784 г. 1887б. ИТУАК. № 3. 2-е изд. – Симферополь, 1889.

Камеральное описание Крыма 1784 г. 1888. ИТУАК. № 4.

Камеральное описание Крыма 1784 г. 1889а. ИТУАК. № 7.

Камеральное описание Крыма 1784 г. 1889б. ИТУАК. № 8.

Кеппен, П. 1837. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических. Крымский Сборник. СПб.

Кондараки, В. Х. 1883. В память столетия Крыма: в 9 т. Т. I. Этнография Тавриды. М.

Краснова, Т. Н.1994. Коллекция керамических курительных трубок из фондов БГИКЗ. Проблемы истории и археологии Крыма. Симфе-рополь.

Крачковский, И. Ю. 1955. Йӯсуф ал-Магрибӣ и его словарь. В: Крачковский, И. Ю., Избр. соч.: в 6 т. Т. I. М.; Л.: АН СССР.

Крым в иллюстрациях. Вып. I. Крым глазами путешественников и художников. Гравюры конца 18 – начала 19 века. Симферополь: Бизнес-Информ, 1996.

Купина, Ю. А. 1995. Превращение «чужого» в «свое» (по материалам табакокурения у народов Сибири). Чужая вещь в культуре: материалы научной конференции. СПб.

Литература Востока в Средние века: тексты / под ред. Н. М. Саза-новой. М., 1996.

Лэйн, Э. У. 1982. Нравы и обычаи египтян в первой половине XIX в. М.: Наука.

Маслов, Ал.1992. Древние урочища Замоскворечья. Крымский двор. Московский журнал 11/12.

Материалы по вопросу об изменении системы взимания табачного налога в России. Обзор табаководства в России. СПб., 1888.

Некрасов, Н. А. 1965. Собр. соч.: в 8 т. Т. 2. Стихотворения и поэмы 1861–1877. М.: Худ. лит-ра.

Олеарий Адам. 1906. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб.: Изд. А. С. Суворина.

Олесницкий, А. 1910. Песни крымских турок (Текст, перевод и музыка). Труды по востоковедению, издаваемые Лазаревским Институтом восточных языков. Вып. XXXII. М.

Орешкова, С. Ф. 1990. Османский источник второй половины XVII в. о султанской власти и некоторых особенностях социальной структуры османского общества. В: Орешкова, С. Ф. (отв. ред.), Османская империя: государственная власть и социально-политическая структура: сб. статей. М.

Отчет Императорской Публичной библиотеки за 1904 г. СПб., 1911.

Панченко, А. М.1984. Русская культура в канун Петровских реформ. Л.

Письма правителя Таврической области Василия Васильевича Ко-ховского правителю канцелярии В. С. Попову, для доклада его свет- лости князю Григорию Александровичу Потемкину-Таврическому. 1887. ЗООИД. Т. 10.

Производство табаку в Турции. 1865. Сборник Министерства финансов. № 11. СПб.

Путешествие в Святую землю священника Лукьянова. Русский архив. Год 1 (1863). 2-е изд. М., 1866.

Путешествие по Крыму академика Палласа в 1793 и 1794 гг. 1881. ЗООИД. Т. 12.

Путешествие по Крыму академика Палласа в 1793 и 1794 гг. 1883. ЗООИД. Т. 13.

Рагозин, Е. И. 1871. История табака и системы налога на него в Европе и Америке. СПб.

Реестр II Крымского двора старых лет делам в столпах содержащимся с 1579 по 1700 г. 1893. ИТУАК. № 18.

Ромм, Ж. 1941. Путешествие в Крым в 1786 г. / пер., вступ. ст. и примеч. К. И. Раткевич. Л.

Рославцева, Л. И. 2000. Одежда крымских татар конца XVIII – начала XX в. М.: Наука.

Самойлович, А. Н. 1913. Бахчисарайский певец, поэт, летописец и метеоролог Хабибулла-Керем. ИТУАК. № 50.

Сарибан, О. А., Фиркович, Л. С. 1997. Откуда взялись фабрики «Ява» и «Дукат». В: Сарач, М. С. (ред.), Караимы и Москва. М.: Госатомнадзор России.

Симоновский, В. В.1926. Библиография по крымскому табаководству и табачной промышленности. Бюллетень Крымского Центрального Статистического комитета 6. Симферополь.

Смирнов, В. Д.

1887. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. СПб.

1889. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты XVIII в. СПб.

1913. Крымско-ханские грамоты. ИТУАК. № 50.

Сок достопримечательного. Записки Ресми-Ахмед-Эфендия, турецкого министра иностранных дел, о сущности, начале и важнейших событиях войны, происходившей между Высокою Портою и Россией от 1182 по 1190 год хиджры (1769–1776). Собрание сочинений Сенковского (Барона Брамбеуса). Т. VI. СПб., 1859.

Список со статейного списка великого государя его царского величества посланников: стольника и полковника и наместника Переяславского В. М. Тяпкина, дьяка Никиты Зотова (1681 г.). ЗООИД. Т. II. 1850.

Статейный список стольника Василия Тяпкина и дьяка Никиты Зотова, посольства в Крым в 1680 году для заключения Бакчисарайского договора. Одесса, 1850.

Султанов, Т. И.

1993. О слове «табак» и распространении табака в странах Среднего Востока. Вестник Восточного института. ActaInstitutionisOrientalis 1(5). Т. 3. СПб.

1997. Известия мусульманских авторов о распространении табака в странах Среднего Востока. XXI научная конференция по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки. Тезисы докладов. СПб.

Сумароков, П. И.

1800. Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г. М.

1803. Досуги Крымского судьи или Второе путешествие в Тавриду: в 2 ч. Ч. 1. СПб.

1805. Досуги Крымского судьи или Второе путешествие в Тавриду: в 2 ч. Ч. 2. СПб.

Травников, С. Н. 1987. Путевые записки Петровского времени (проблема историзма). М.: МГПИ им. В. И. Ленина.

Козлов, С. Я., Чижова, Л. В. (отв. ред.) 2003. Тюркские народы Крыма: Караимы. Крымские татары. Крымчаки. М.: Наука.

Хашиш и другие опьяняющие средства, употребляемые на Востоке. 1848. Современник. октябрь.

Хинц, В., Давидович, Е. А.1970. Мусульманские меры и веса с переводом в метрическую систему. Материалы по метрологии Средневековой Средней Азии. М.: Наука.

Шаповалов, А. В. 1999. Курительные трубки в материальной культуре русского населения Южной Сибири XVIII в. (по данным раскопок Саянского острога). Россия и Восток: Проблемы взаимодействия. Тезисы докладов V международной конференции. Ч. III. Новосибирск.

Шишкин, Н. И. 1891. История города Касимова с древнейших времен. Рязань.

Babinger, Fr.1927. Die Geschichtsschreiber der Osmanen und ihre Werke. Leipzig.

Baski,I. 1986. A Crimean Turkic-Tatar Glossary from the 17^th Century. Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. T. XL. Budapest.

Başer K.H.C., Honda Gisho, Miki Wataru. 1986. Herb Drugs and Herbalists in Turkey. Tokyo.

Bayraktar, N.1990. Tütün lüleleri: Tophane işi eserler. Türkiyemiz 20.

Birnbaum, E. 1956. Vice Triumphant: the Spread of Coffee and Tobacco in Turkey. Durham University Journal. December.

Dankoff, R. 1991. Evliya Çelebi Lügatı. Seyahat-name’deki Yabanci Kelimler, Mahalli İfadeler. Сambridge.

Desmet-Gregoir, H.

1978. Apports et influences du monde Turco-Ottoman en France au XVIIIème siecle. T. 1–2. Thèse pour le Doctorat de 3ème cycle. Aix-en-Provence.

1991. Büyülü Divan: XVIII. Yüzyıl Fransa’sında Türkler ve Türk Dünyası / Çev. M. A. Kılıçbay. İstanbul.

Hattox, R. S. 1991. Coffee and Coffeehouses. The Origins of a Social Beverage in the Medieval Near East. Seattle; London.

Hezârfen Hüseyin Efendi.1998. Telhîsü’l-beyân fî kavânîn-i Âl-i Osmân /haz. S. İlgürel. Ankara.

Jankowski, H. 2004. Karaim Accounting in the Crimea. Karaj kiuńleri. Wrocław.

Kolodziejczyk, D. 2002.Between tabaka and tyton: Who introduced Tobacco to Poles? IXth International Congress of Economic and Social History of Turkey. Dubrovnik – Croatia, 20–23 August. Wroclaw.

Mubadele: An Ottoman-Russian Exchange of Ambassadors / annotated and transl. by N. Itzkowitz and M. Mote. Chicago; London, 1970.

Pakalın, M.Z. 1956. Osmanlı deyimleri ve terimleri sözlügü. Cilt 3. Fas. XXIII. İstanbul.

[Peçevi İbrahim Efendi] Peçevi Tarihi. Cilt II. Ankara, 1982.

Salah Ahmed, M., Honda Gisho, Wataru Miki. 1980. Herb Drugs and Herbalists in the Middle East. Tokyo.

Veinstein, G. 1971. La Révolte des Miza Tatars contre le Khan 1724–1725. CMRS. Vol. XII/3.

Yücel, Y. 1992. Es’ârDefteri [1640 Tarihli]. Osmanlı Ekonomi-Kültür-UygarlıkTarihineDairbirKaynak. Ankara.

Zaitsev, İ. 2003. Kırım Hanlığında Tütün ve Sigara Kullanımı (XVII–XIX. Yüzyıl). Tütün Kitabı / ed. E. Gürsoy Naskali. İstanbul.

Архивы:

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации.