Введение. Между человеческой и постчеловеческой революциями, или какое будущее нас ожидает? 5
Часть 1. ГЛОБАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ
Глава 1. Четыре технологические эпохи: теоретические аспекты 17
Глава 2. История технологий: охотничье-собирательский принцип производства 29
Глава 3. История технологий: аграрно-ремесленный принцип производства 52
Глава 4. История технологий: промышленно-торговый принцип производства 97
Часть 2. КИБЕРНЕТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Глава 5. Научно-техническая революция превращается в кибернетическую (1950–2010-е гг.). Начало научно-кибернетического принципа производства 140
Глава 6. Характеристики кибернетической революции. Проявление ведущих тенденций на разных ее фазах 167
Глава 7. Ведущие технологии завершающей фазы кибернетической революции. В какой области она начнется? 194
Часть 3. МАНБРИК-ТЕХНОЛОГИИ В ГРЯДУЩЕЙ ЭПОХЕ САМОУПРАВЛЯЕМЫХ СИСТЕМ (2030–2070-е гг.)
Глава 8. Медицина и медицинские технологии – прорыв к контролю над человеческим организмом 251
Глава 9. Биотехнологии и создание самоуправляемых биологических систем 280
Глава 10. Нанотехнологии – путь к овладению микромиром 312
Глава 11. Робототехника и другие технологии в эпоху самоуправляемых систем 331
Заключение. Угрозы и риски будущего мира самоуправляемых систем 366
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1. Формализация параметров исторического процесса 376
Приложение 2. Промышленная и кибернетическая революции в аспекте кондратьевских волн 382
Приложение 3. Угрожает ли людям киборгизация? 430
Библиография 434
трудящихся, распространена высокая степень эксплуатации. Но сфера применения внеэкономических форм отчуждения все же сокращается и там. Улучшение условий труда уже происходит и будет происходить в ближайшие десятилетия. В странах с низким уровнем доходов благодаря общемировым стандартам идет наступление на использование детского труда, борьба за права женщин и т. п.
Отметим, что усиление демографического давления значительно способствовало проявлению тех или иных форм внеэкономического отчуждения (в том числе в связи с высоким уровнем безработицы и низкой квалификацией огромного числа людей трудоспособного возраста, а равно и неграмотностью). В частности, начиная с 1950-х гг., как раз вместе с началом кибернетической революции, использование достижений медицины в развивающихся странах привело к резкому уменьшению смертности, особенно младенческой (но при этом уровень рождаемости долгое время оставался по-прежнему высоким). В результате такой модернизации в структуре населения резко увеличилась доля лиц молодого возраста (15–24 лет). Во многих странах возник так называемый молодежный бугор, представленный в виде выпуклости на диаграммах, отражающих долю молодежи в общем составе населения, как это показано в отношении Алжира (см. Рис. 5.1).
Рис. 5.1. Динамика доли молодежи (15–24 лет) в общей численности населения Алжира в 1970–2005 гг. с прогнозом до 2015 г., %
Источник: UN Population Division 2009. График взят из работы: Гринин, Коротаев, Малков 2010: 386.
Такое изменение пропорции в условиях модернизации создает условия для социально-политической нестабильности. По словам Дж. Голдстоуна, большинство революций ХХ в. в развивающихся странах произошли там, где наблюдались особо значительные «молодежные бугры» (Goldstone 2002b: 11–12).
Таким образом, именно молодежь (особенно на современном этапе) играет ключевую роль в процессе возникновения длительного периода нестабильности в обществе в условиях модернизации и выхода из мальтузианской ловушки (такой тип модернизационной ловушки мы назвали «молодежной ловушкой» [Гринин