Введение. Между человеческой и постчеловеческой революциями, или какое будущее нас ожидает? 5
Часть 1. ГЛОБАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ: ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ
Глава 1. Четыре технологические эпохи: теоретические аспекты 17
Глава 2. История технологий: охотничье-собирательский принцип производства 29
Глава 3. История технологий: аграрно-ремесленный принцип производства 52
Глава 4. История технологий: промышленно-торговый принцип производства 97
Часть 2. КИБЕРНЕТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Глава 5. Научно-техническая революция превращается в кибернетическую (1950–2010-е гг.). Начало научно-кибернетического принципа производства 140
Глава 6. Характеристики кибернетической революции. Проявление ведущих тенденций на разных ее фазах 167
Глава 7. Ведущие технологии завершающей фазы кибернетической революции. В какой области она начнется? 194
Часть 3. МАНБРИК-ТЕХНОЛОГИИ В ГРЯДУЩЕЙ ЭПОХЕ САМОУПРАВЛЯЕМЫХ СИСТЕМ (2030–2070-е гг.)
Глава 8. Медицина и медицинские технологии – прорыв к контролю над человеческим организмом 251
Глава 9. Биотехнологии и создание самоуправляемых биологических систем 280
Глава 10. Нанотехнологии – путь к овладению микромиром 312
Глава 11. Робототехника и другие технологии в эпоху самоуправляемых систем 331
Заключение. Угрозы и риски будущего мира самоуправляемых систем 366
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1. Формализация параметров исторического процесса 376
Приложение 2. Промышленная и кибернетическая революции в аспекте кондратьевских волн 382
Приложение 3. Угрожает ли людям киборгизация? 430
Библиография 434
Иногда благодаря тем или иным технологическим инновациям и освоению новых территорий экологическая ниша значительно расширялась и численность населения существенно возрастала (как это было в сунском Китае, см. выше; см. об этом также в
Главе 4). Однако в любом случае аграрное хозяйство имеет те или иные оптимальные пределы численности населения, поскольку устойчивый рост производства в таких системах скорее исключение, чем правило. Рано или поздно земли начинало не хватать. Социальное напряжение в условиях нехватки земли и ресурсов, роста налогов и несправедливости усиливалось. Это было тем более вероятно, учитывая то, что на смену первым более активным и талантливым правителям могли приходить другие, более изнеженные, инфантильные, склонные к расточительству и недальновидные
[20]. Социальная система, сталкиваясь с ограничениями, становилась неустойчивой и при неблагоприятных обстоятельствах (войнах, нашествиях, длительных неурожаях) обрушивалась. Это могло привести к социально-демографическим катастрофам, при этом потери населения в результате голода, эпидемий, вторжений и т. п. катаклизмов иногда исчислялись многими миллионами или даже десятками миллионов человек.
Таким образом, частичное разрешение основного противоречия на базе технологического рывка приводило к длительным по времени (от нескольких десятков до двух-трех сотен лет) демографическим циклам: в результате быстрого роста населения страна попадала в так называемую мальтузианскую ловушку, возникало социальное напряжение из-за нехватки земли, роста бедности и сильного расслоения. В итоге общество вступало в полосу катастроф и бедствий (см. подробнее: Нефедов 2007; Гринин 2011б; Гринин, Коротаев 2012; Turchin 2003; Turchin, Nefedov 2009) [21].
Тем не менее важно отметить, что долгосрочные («вековые») социально-демографические циклы характерны не для любого аграрного общества[22]. В негосударственных аграрных обществах не удается даже близко подойти к потолку емкости среды, поскольку этому препятствуют бесконечные межобщинные войны и набеги, кровная вражда, ограниченность размеров социальных единиц и невозможность произвести крупные хозяйственные улучшения, а также много других обстоятельств[23]. Циклы могут иметь место прежде всего в сложных и особенно сверхсложных аграрных обществах[24], где имеются уже достаточно эффективные государственные механизмы, поддерживающие социальный порядок. Только при таком порядке и внутреннем мире могут произойти
[20] Эту тенденцию к династийной деградации блестяще описал арабский социолог XV в. Ибн Халдун (1980; 2008; Ibn Khaldūn 1958).
[21] О мальтузианской ловушке см.: Artzrouni, Komlos 1985; Steinmann, Komlos 1988; Komlos, Artzrouni 1990; Steinmann et al. 1998; Usher 1989; Wood 1998; Kögel, Prskawetz 2001; Гринин, Коротаев 2009а; 2012; Гринин, Коротаев, Малков 2008; Гринин и др. 2009; Нефедов 2014; Гущина, Малков 2014.
[22] Хотя бы потому, что в каких-то обществах или в отдельные длительные периоды (под действием таких факторов, как недонаселенность, благоприятные климатические флуктуации, освоение новых земель и т. д.) демографические ограничения не действовали.
[23] Например, очень часто имеет место вызванное привычкой или страхом нежелание располагать поселения близко друг к другу (см., например: Салинз 1999), опасность набегов вынуждает не селиться в той или иной местности и выбирать для поселений только удобные для обороны места, отсутствие общей власти мешает распространению инноваций и т. п.
[24] Первые политически оформлены типом раннего государства, а вторые – типом развитого государства (см., например: Гринин 2010б; Grinin 2011).