От рубил до нанороботов. Мир на пути к эпохе самоуправляемых систем (История технологий и описание их будущего).
Глава 9. Биотехнологии и создание самоуправляемых биологических систем
на разработку нового лекарства корпорации тратят, по разным подсчетам, до 1,5 млрд долларов, (например: Щетко 2014), а иногда и до 3 млрд (Сайгитов 2015), а сроки создания нового лекарства вместе с тестированием увеличиваются на 10–17 лет. Соответственно и количество принципиально новых лекарств не только не растет, но падает, прорывные открытия отсутствуют (см., например: Сайгитов 2015; Мартюшев-Поклад 2015). В частности, одной из важных конкретных причин снижения выпуска биостимуляторов является усиление контроля над их производством. И, вероятно, проблема наращивания производства безопасных лекарств в ближайшие десятилетия только обострится, ее решение также будет одним из стимулов для мощного рывка (как это произошло в период начала промышленной революции).
Все это напоминает ситуацию с техническим прогрессом в XVII–XVIII вв., когда различные цеховые ограничения стояли на его пути. При этом ни в коем случае нельзя думать, что только обскурантизм и невежество продуцировали эти запреты. За ними стояли вполне практичные и в целом верные вещи. Во-первых, борьба за высокое качество продукции. Ведь члены цехов обязаны были соблюдать качество, а внецеховое производство очень часто выдавало хотя и дешевые, но низкокачественные вещи (что, собственно, мы нередко наблюдаем и сегодня). Во-вторых, борьбу за сохранение определенного уровня доходов и, как сказали бы сегодня, рабочих мест, чему явно грозило внецеховое производство. Тем не менее, несмотря на локальные победы, в целом противодействовать мануфактурному и машинному производству для цехового ремесла было невозможно. И в итоге, как мы помним, развитие технологического прогресса пошло в обход цеховых правил[10]. Вот почему можно предполагать, что прорыв к совсем новым рубежам в фармакологии (или аналогичной ей области) может пойти другим путем. Таким образом, возникший кризис в создании новых лекарств в целом можно объяснить теорией производственных революций. Такого рода кризисы на модернизационной фазе производственных революций создают предпосылки для прорыва на их завершающей фазе.
Важнейшая причина указанных сложностей в том, что в работе фармацевтических компаний главным остается упор на массовое производство и отсутствует такая важнейшая характеристика кибернетической революции, как курс на индивидуализацию. Это абсолютно объяснимо, ведь столь значительные затраты на разработку нового лекарства требуют огромного рынка для его продажи. В то же время массовые лекарства обладают важным недостатком: коэффициент их действия недостаточен, реально лекарства помогают только части пациентов (от 30 до 50 % [Мартюшев-Поклад 2015]), но чтобы это проверить, человек должен пройти один или несколько курсов лечения. Конечно, и 30 % – не такой плохой результат, но с учетом дороговизны лекарств, заинтересованности врачей в прописывании определенных препаратов, воздействия рекламы, все более частых случаев самолечения и т. п. эффективность лечения существенно снижается. Существуют и серьезные побочные эффекты от приема неправильных лекарств. Только в США ежегодно на ненужные или неправильно назначенные лекарства и процедуры тратится около 210 млрд долларов; еще от 300 до 490 млрд уходит на лечение болезней, которые можно было бы предотвратить изменением[10] Сегодня биологически активные добавки – одна из форм обхода многочисленных правил, связанных с производством лекарств, в результате чего многие лекарства объявляются БАДами.
